- 1
- 2
ПОДПАСОК ФЕДЬКА
Федька совсем не думал, что ему придется в подпасках быть. Отец — надеялся вывести парня на лучшую дорогу: отдать в город и приучить к какому- нибудь мастерству. Но сначала Федька был мал для того, чтобы итти в город, а потом отец его заболел — и заболел Не на шутку. Полтора года лежал Трофим больной, таял как свечка и, наконец, умер. Катерина, мать Федьки, все время ухаживала за больным: хозяйством некому было заниматься, — жили на то, что понемногу выручали от продажи своего имущества. Сначала продали овец, потом лошадь, и осталась у них одна корова. Всячески ухитрялась Катерина уберечь корову, но не уцелела и она: помер Трофим, и продали корову, чтобы похоронить его. После похорон стала баба обдумывать, что им делать и как быть. Видит Катерина, что не с чем им за крестьянство приниматься:
в закромах зернышка нет, по двору только три курицы с петухом ходят. Поплакала, поплакала баба и говорит сыну. — Федька, что же нам теперь делать-то? Лето подходит, люди работать начнут, а нам за что приниматься? Повесил голову парень, не знает, что сказать. — По-настоящему-то и нам бы нужно в ряд с людьми становиться. — Отпусти меня в город! Наймусь я там, куда ни на есть, заработаю денег: вот на них и купим что-нибудь. Задумалась Катерина. Подумала, она и вздохнула. — Легко сказать — в город! — сказала она. — Обживешься ты там, друзей да приятелей заведешь, — и про дом забудешь. Нет, родимый! Это не дело. — А как же быть — то? — Вот говорил мне Василий Багров, — он в Терехово в пастухи нанялся, — «отдай, говорит, ты мне своего малого в подпаски» Обещалась я ему подумать, да не знаю… как быть-то? Что ты скажешь? — Словно не охота бы, — в подпаски-то! — Э, родимый! Чего не охота-то? Всё равно— где ни жить, так жить. Хорош будешь — и в подпасках хорошо будет, а плох— так везде плохо. Все от себя. Отпасешь лето, — вот и корову, купим. А коли в зиму еще куда наняться, — к весне, может и лошадь заведем. Вот тебе и крестьяне. Подумал, подумал Федька и сказал: — Что ж! Пожалуй, хоть и так, — все равно. После этого пошла Катерина к Василию и сказала, что согласна отдать к нему малого. Обещал Василий притти за ним и уговориться. Среди недели действительно пришел к ним Василий и договорился взять Федьку за 23 рубля. Выговорила Катерина в задаток 3 рубля, а остальные наказала парию до осени не брать. И стал Федька приготовляться к пастьбе: свил себе кнут, смастерил сумку кожаную, пояс с бляхами добыл— стал настоящим пастухом выглядывать. Разузнал Федька свои обязанности, и не понравились они ему. Скотина бегает по полю; за нею и пастухи весь день покоя не знают. Пригонят скотину, пойдет Федька поужинать, боится в чужих людях и есть-то. досыта. Утром то же, да и с собой ничего не берет: привыкли бабы к напористым пастухам, иная и не догадается дать хлеба, — доводилось частенько и впроголодь быть. Потом дожди пошли: намочит пастухов до костей, а обогреться негде, — приходилось по целому дню дрожать. Дальше— больше, наступило тепло, показалась травка, и скотина стала поспокойней. Начали бабы на полдни ходить, — пастухам молоко отливать и яиц носить. Тогда Федьке голодать не приходилось. И пошло время день за днем. Перевалило за половину лета. По Федькину счету трудное время для пастухов прошло уже. Он уже глядел на все веселее и с радостью подумывал, что скоро наступит и осень. Тереховские мужики свои луга уж выкосили и докашивали сечу, что у соседнего помещика снимали. Стали пастухи скотину врозь пасти — крупную Василий на сечу угонял, а мелочь Федька на своих лугах пас. Пригнал раз Федька вечером скотину домой и пошел в сарай ночевать с Василием. И говорит ему Василий: — Ну, Федька! Завтра скотину разлучать не будем, погоним вместе, а то с коровами один не сладишь. Слепни, что ли, одолели — бегают как шальные. — Ну, что ж, — говорит Федька, — все равно, Василий улегся на сене и вскоре захрапел. Лег и Федька, да не заснет никак: все мысли разные в голову лезут, не дают заснуть.
То вспоминается ему, как он маленький был, как рос, готовился отцу в помощники. Как отец, глядя на него, говорил: «Вот подрастешь ты — выйдешь в люди и заживем мы, как следует». Потом вспомнилось, как отец его простудился, ехав с мельницы, слег и лежал больной… Их!., бедность, нищета… Вздохнул Федька, перевернулся на другой бок и стал думать, как он отпасет лето, получит расчет и будет обзаводиться. «Купим, — думалось ему, — корову. Зимой, може, отелится она, теленка принесет. А я наймусь куда, выживу рублей 15, да мать что-нибудь заработает — лошадку, купим и будем обрабатывать свое поле. Я буду сам пахать, и сеять. Лето дома, зимой на стороне, авось как-нибудь сведем дом. Не скоро только до этого, да. и денег много, надо. И представляется малому, что купили корову, большую, пеструю, как у Петра Корягина, и радостно бьётся сердце у редьки, на душе весело… а сна все нет. Заснул он только леред рассветом. Не проспали часа парень, как стал будить его Василий. — Федька! а, Федька! Вставай, — будет дрыхнуть-то. Промычал что-то Федька, повернулся на другой бок и опять заснул. Осерчал Василий. — Вставай! — говорит. — Выгонять Поднялся Федька как шальной: остановился средь сарая и стал глаза протирать. — Вишь разоспался как! Инда ошалел! Пойдем! Побрел Федька за Василием, почесывается, пошатывается и спотыкается на каждом шагу. Выгнали скотину, размялся Федька маленько, и дрема прошла. Забрело стадо на барскую сечу, разбрелась скотина по кустам и припала к траве. Прошло несколько времени, стал Василий собираться завтракать итти. — Ну, ты смотри тут, — говорит, — а я пойду. — Ладно, иди. Ушел Василий. Обошел Федька стадо кругом, видит— скотина смирно ходит, и сел он па кочку под кустом. Только сел он, застелило ему глаза, заходили красные круги, стали веки слипаться, и голова на сторону погнулась, надвинул Федька картуз на лоб да и заснул. Спит Федька, и видится ему, что купили они с матерью корову на базаре и ведут ее домой. Идет Федька впереди, ведет корову на веревке, а мать ее сзади подгоняет. Подошли они уж и на свое поле, и деревня их видна… Только чувствует он, что корова тянет веревку. Оглядывается Федька, а матери уж нет, а тереховские
- 1
- 2