Тьма.
Аномандер попятился. - Я не заключал такой сделки, - сказал он.
- Вере не интересны сделки, Первый Сын.
- Она ничего мне не дала!
- Она оставила тебя одного. Делай со свободой что пожелаешь, Аномандер. Делай что должен.
- Я покончу с гражданской рознью!
- Так давай. - Каладан Бруд ступил к нему. - Если попросишь, лорд Аномандер, я покажу, как этого добиться.
Аномандер явно колебался. Он оглянулся на Эндества, но аколит торопливо отвел глаза - узрев, что камни под ногами стали багряными. Ощутил себя слабым и встал на колени, падая на неровно сложенную могилу.
И услышал словно с далекого расстояния: - Каладан, если я попрошу, чтобы ты показал... здесь будет мир?
И Азатенай ответил: - Здесь будет мир.
Аратан встал у окна башни, по высоте уступавшей лишь Башне Ненависти. Утренний свет лился на него, наполняя теплом. Кория позади села в постели. - Что такое? - спросила она. - Извини, что нарушил твой сон. Она хмыкнула. - Это впервые, Аратан. Юноша влетает в мою комнату, даже не постучав, но замечает ли он мою нагую красу? Нет. Вместо того несется к окну и там стоит. Он оглянулся. - Что там, снаружи? - спросила она. - Всего лишь пустая равнина и развалины упавших башен. Слушай, - продолжала она, вставая и закутывая изящные формы одеялом, - мы живем на пустоши в компании жалкого Джагута, со всех сторон унылый вид. Разве ты не нашел меня привлекательной? Он смотрел на нее. - Нахожу тебя очень привлекательной. Но не доверяю. Прошу, я не хотел обидеть... - Правда? Тебе еще учиться и учиться. Он отвернулся к окну. - Что же тебя так восхищает? - Готос пробудил меня загадочными словами. - Ничего в этом нового, полагаю? Аратан пожал плечами. - Загадка разрешилась. Послышался шорох, и она встала рядом. Поглядела на равнину и словно задохнулась. Не сразу произнесла она: - Что же сказал Владыка Ненависти, Аратан? - "Он такой дурак, что, боюсь, мое сердце разорвется". - Только-то? Аратан кивнул. - От мне говорил... теперь есть врата. - Путь в королевство мертвых, да. Худ намерен пройти в них. - И повести невозможную войну. - Она вздохнула. - Ох, Аратан, может ли сердце не разбиться, видя такое? Они стояли бок о бок, глядя на равнину внизу. Там собрались тысячи ответивших на зов Худа. Нет, не тысячи. Десятки тысяч. Джагуты, Тел Акаи, Бегущие-За-Псами... потерянные души, тоскующие души все как одна. И приходили еще многие. "О Худ, знал и ты? Мог ли вообразить такой отклик?" - И Готос больше ничего не сказал? Аратан потряс головой. "Но я нашел его сидящего в кресле и увидел слезы. Дети плачут легко. Но слезы стариков - иное дело. Как ничто иное, они разрушают мир ребенка. А в это утро я снова ребенок" . - Нет, - сказал он, - ничего.
Я не ходил среди них, Рыбак Кел Тат. А надо было. Он воздел знамя горя, это поколебало мою решимость, а лорд Аномандер в тот роковой миг был не готов видеть. Они были слишком далеко. Пойманы своими жизнями. Слишком многие и слишком неотложные необходимости гнали их. Но подумай же... Под такое знамя будут вставать без конца - не под тяжестью неудач, но под проклятием живучести. Вражду самой Смерти готов объявить только легион живых. Смотри на эту армию. Она обречена. Но даже слепец может в такой миг увидеть сияние твоих глаз, друг мой. Ты лучишься жаром поэзии, воображая то сборище, такое молчаливое и решительное, такое безнадежное и такое... великолепное. Давай отдохнем от рассказов. Времени хватит даже у стариков, чтобы поплакать.
Аратан встал у окна башни, по высоте уступавшей лишь Башне Ненависти. Утренний свет лился на него, наполняя теплом. Кория позади села в постели. - Что такое? - спросила она. - Извини, что нарушил твой сон. Она хмыкнула. - Это впервые, Аратан. Юноша влетает в мою комнату, даже не постучав, но замечает ли он мою нагую красу? Нет. Вместо того несется к окну и там стоит. Он оглянулся. - Что там, снаружи? - спросила она. - Всего лишь пустая равнина и развалины упавших башен. Слушай, - продолжала она, вставая и закутывая изящные формы одеялом, - мы живем на пустоши в компании жалкого Джагута, со всех сторон унылый вид. Разве ты не нашел меня привлекательной? Он смотрел на нее. - Нахожу тебя очень привлекательной. Но не доверяю. Прошу, я не хотел обидеть... - Правда? Тебе еще учиться и учиться. Он отвернулся к окну. - Что же тебя так восхищает? - Готос пробудил меня загадочными словами. - Ничего в этом нового, полагаю? Аратан пожал плечами. - Загадка разрешилась. Послышался шорох, и она встала рядом. Поглядела на равнину и словно задохнулась. Не сразу произнесла она: - Что же сказал Владыка Ненависти, Аратан? - "Он такой дурак, что, боюсь, мое сердце разорвется". - Только-то? Аратан кивнул. - От мне говорил... теперь есть врата. - Путь в королевство мертвых, да. Худ намерен пройти в них. - И повести невозможную войну. - Она вздохнула. - Ох, Аратан, может ли сердце не разбиться, видя такое? Они стояли бок о бок, глядя на равнину внизу. Там собрались тысячи ответивших на зов Худа. Нет, не тысячи. Десятки тысяч. Джагуты, Тел Акаи, Бегущие-За-Псами... потерянные души, тоскующие души все как одна. И приходили еще многие. "О Худ, знал и ты? Мог ли вообразить такой отклик?" - И Готос больше ничего не сказал? Аратан потряс головой. "Но я нашел его сидящего в кресле и увидел слезы. Дети плачут легко. Но слезы стариков - иное дело. Как ничто иное, они разрушают мир ребенка. А в это утро я снова ребенок" . - Нет, - сказал он, - ничего.
Я не ходил среди них, Рыбак Кел Тат. А надо было. Он воздел знамя горя, это поколебало мою решимость, а лорд Аномандер в тот роковой миг был не готов видеть. Они были слишком далеко. Пойманы своими жизнями. Слишком многие и слишком неотложные необходимости гнали их. Но подумай же... Под такое знамя будут вставать без конца - не под тяжестью неудач, но под проклятием живучести. Вражду самой Смерти готов объявить только легион живых. Смотри на эту армию. Она обречена. Но даже слепец может в такой миг увидеть сияние твоих глаз, друг мой. Ты лучишься жаром поэзии, воображая то сборище, такое молчаливое и решительное, такое безнадежное и такое... великолепное. Давай отдохнем от рассказов. Времени хватит даже у стариков, чтобы поплакать.