смотрел на них с неба и улыбался им, и сейчас он улыбается вам. А когда улыбается сам Хайст, почему должен гневаться Бог?

Я чуть не зевнул, и только героическим усилием воспротивился силе, неумолимо раздиравшей мне челюсти. А вот Ива явно чуть оттаяла, и робко улыбнулась. И в очередной раз я подумал, как же прекрасна ее улыбка! Милое лицо, и робкая улыбка милой тебе женщины — что может быть лучше в этом мире, ну что?

— А ты, Кен, что молчишь? — Теперь святоша смотрел уже на меня.

— Да что сказать-то, святой отец? — Вздохнул я. — Разве можно упустить подарок Хайста? Да никогда! Верно, бог сводит людей вместе. Истино! — Я обнял Иву, чуть прижал к себе, как это можно сделать при других людях.

И сразу же ощутил, что сделал что-то не то. Ну не совсем не то, а что-то такое маленькое «не то», что очень не понравилось священнику. Правда, развивать тему святой отец не стал.

А предпочел перейти ну другую тему, чуть более нейтральную.

— Скажи мне, сын мой, ты же пришел к нам издалека?

— Да, святой отец.

— Милостью Хайста, то сказано не в упрек тебе! — Святой отец едва не разлился елеем по траве, так сладко улыбнулся. — Но, дети мои, что же мы стоим, надо же идти в деревню, уже ведь вечер! Кен, рассказывать можно и в дороге!

И наша троица двинулась в путь.

Ива сразу же пристроилась справа от меня, и крепко взялась за руку, не отнимешь и не отдашь. Святой отец шаркал сандалиями по пыли слева, чуть наклонив голову к земле. Полы его сутаны мелись по той же пыли, и мне оставалось только удивляться, почему деревянные подошвы сандалий не отхватят половину рясы.

Недолгое молчание, святой отец быстренько собрался с мыслями…

— Кен, ты теперь у нас Десятый охотник. После того, как друг Ветки погиб на Большой охоте, ты по праву должен занять его место в кругу охотников. И еще хотел бы тебе сказать, что мне не довелось познакомится с обычаями вашей общины, а в нашей деревне Десятый охотник должен иметь двух жен, ведомо ли тебе то? И лучшая подруга Ивы, которая сейчас убита горем… Разве угодно Хайсту, чтобы девушки так убивались? Пусть она пока будет с вами, даже я, милостью Хайста, чувствую мир и покой. Не упускай Ветку, Ива, не дай ей быть одной, это не по божески, это против законов общин, когда один из нас остается в одиночестве.

Солнце уже медленно ползло за горизонт, а вечер медленно наползал на деревню. Чуть похолодало, но только чуть-чуть.

— Твоя доблесть, Кен, во время большой охоты, это большая милость Хайста, милостливого и милосердного. Ты в одиночку свалил кабана, матерого самца, погубившего много душ, исчадие Хамара, посланного нашей деревне в наказание. Один! Хоть втроем охотники не удостоились помощи небесной до того, и погибли. Это не просто! Как тебе это удалось, как сумел ты понять небесную благодать?

— Не знаю, святой отец. — Осторожно ответил я.

— Истинно тебе говорю, — упрямо молвил святой отец, — то небесная благодать вкупе с милостью Хайста! И не всегда понимаем мы, что он хочет сказать нам. И как поздно приходит понимание, когда уже нет сил ничего изменить. Мне было столько лет, сколько тебе сейчас, Кен, когда Хайст, милостливый и милосердный, послал знак мне, и долгое время после того не решался я сменить рубаху охотника на накидку священника…

— Вы тоже были охотником, святой отец? — Спросила Ива. — Правду ли говорят, что вы были одним из десяти?

— Истинно, дочь моя. Но то было уже так давно, что копье больше не ляжет в мои руки. Давно это было, и сколько Больших охот я видел… Я видел, как загоняли чудовище с каменной равнины, которое пришло к нам, много охотников сложили там свои головы… Твой отец, Ива, тогда еще был маленький, а твой дед стоял со мной плечом к плечу. Моя последняя охота была на неверных слову, которые пришли к нам с равнин с большим войском. В твоей общине рассказывали про это, Кен?

— Нет, святой отец. Мы слишком далеко.

— Да… Такое чудище, как та птица, которая несла тебя — в каком болоте могла она зародиться? Впрочем, кто знает, каких еще тварей таят Мерцающие горы и каменная равнина.

Мне почему-то показалось, что священник чуть насторожился, чуть напрягся. Наверное, неверных слову били все общины, да так, что только пух да перья летели, и никто не остался в стороне.

— Святой отец, а давно была та большая битва с неверными слову? — Спросил я.

— Давно, сын мой. Двадцать три весны минуло с той поры.

— А как это было? В моей общине ничего не рассказывали про то время… — Я сделал вид, что загрустил, повесил голову. — Может, я просто не помню…

— Милостью Хайста, ты вспомнишь, сын мой, все, что помнил. Хайст никого не оставляет своей милостью, ни добропорядочного человека, ни даже неверных слову с равнин. Но только добропорядочный человек способен понять его слова верно и правильно, а неверные слову все как один, толкуют куда захотят, и цель их одна, свой карман набить побольше. Как те, в караване. Тот, с которым ты дрался, тоже один из них.

— Мне так было страшно, святой отец, когда Кен вызвался… — Ива тронула меня за локоть. — Я так перепугалась!

— Не одобряю я этих сражений! — Грозно сказал святой отец, шаркнув сандалиями больше положенного, но тут внимательно и хитро посмотрел на меня — А все же, ты показал неверным слову, что лишь добропорядочные люди правильно понимают волю Хайста.

— Хайст помогал мне, святой отец, — смиренно как мог отозвался я. Что-то мне в этом разговоре не нравилось, и очень сильно. Что ему надо? Просто так поболтать пришел? Сидел в лесу и ждал, когда мы мимо пройдем? Да как же.

— Неверные слову… — Вздохнул святой отец. — Сын мой, сколько же от них бед всегда. Когда они пришли к нам, общины объединились и стотысячную армию расклевали вороны на Полянах Тысяч Костей. До сих пор там находят стальное оружие неверных. Тогда, два десятка зим назад, не было бы общин, где не плакали вдовы. У нас был голод на следующий год, потому что не хватало мужчин, и даже женщины брались на пращи на охоте, а сколько умерло из раненых, так никто не вел счета. Но и неверные тоже не показывались у нас два года, никто ничего про них не слышал. А когда прошло два года, началось все снова. Снова пришли торговцы, снова их корабли стали мелькать на горизонте. Сидели бы себе мирно в городе, так нет, все к нам лезут, торговать хотят. И мало им, что по милости Старец Общин сказал «пусть торгуют безбранно», так они все не забывают привести сюда своих солдат. Всегда надо настороже быть! А тут еще и эта Большая Охота, которая столько жизней унесла. Кого теперь на перевал послать? Будь готов, что тебя пошлют. Как, крепко ли ваш дом, чтобы мне твоего молодца на пару дней?

Я не сразу понял, что