святой отец обращается к Иве.
Та помрачнела.
— Нет еще, святой отец… Мне без мужской руки пока не справиться. Крышу надо подлатать, а то протекает, залить может, дожди скоро!
— Дочь моя, крышу подлатать могут и мальчишки. А вот кто будет стоять на перевале, когда к нам снова пойдут отрицающие из империи? Твои братья? А что тогда будет с деревней, с нашей общиной и с соседними?
— Но есть же соседние общины! Почему они не присылают к нам так мало своих охотников?
— Потому что таков заведенный порядок, дочь моя. — Священник остановился и даже всплеснул руками. — Ты же знаешь его! Не больше трех охотников из первой десятки! И идут третий, шестой и десятый от нас! Так же всегда было, ну как мне объяснить Старейшему, почему в этот раз пришло двое?
— Но ведь у нас же…
— Главный охотник идти не может, как и его помощник. Они нужны тут, для защиты деревни.
— Много они защищали в прошлый раз…
— Не нам о том судить, дочь моя. Они старались как могли, и не нам судить о том. Быстрок тоже нужен тут, он лучше всех умеет охотиться на осеннюю дичь. Наши Четвертый и Пятый… Ну куда их поставить-то? Им еще неделю надо отлеживаться. Седьмой при смерти. Восьмой и девятый тяжело ранены, и не знаю, выживут ли они. На неделю деревня без достойной защиты, так что же делать?
Под каждым аргументом, который изрекал святой отец, Ива бледнела все больше и больше.
Что же за такой загадочный перевал-то? И от кого чего там надо охранять, почему я раньше ничего про него не слышал?
Теперь вот, чует мое сердце, наслушаюсь. И нагляжусь еще, как бы не досыта.
— Я понимаю, святой отец. Ничего не поделаешь… Кьен, ты только быстро там, да? Не долго будешь? Сразу возвращайся!
— Конечно же, Ива. — Улыбнулся я ей искренне и тепло, как только умел.
Ну, посторожу я перевал. Что-то вроде дозора, как я понимаю. Которые стоят и смотрят, как бы кто лишний не пришел на наши земли. Или на их земли? Совсем я запутался.
— Вот и деревня, дети мои. — Сказал священник. — Мне в храм… Кьен, не проводишь меня? У твоей девушки столько разных и важных дел, а тебе совсем не будет трудно, как мне кажется…
— Конечно, святой отец.
Вот твою мать, ну что еще можно сказать.
Почему-то моя голова работала как часы, давая оценку тем или иным действиям вокруг меня.
Святой отец хочет поговорить наедине? Ну что же, пусть. Все равно не избежать, все равно деваться некуда. Поговорим, послушаем, что же он тут может сказать.