чтобы ляпнуть какую-нибудь глупость, но Коленька вдруг наклонился ко мне и поцеловал. В губы. И поцелуй этот совсем не походил на дружеский. Он был скорее… Ну… Э… Улетный, короче, был поцелуй. Вот так-то, господа.

Когда мы оторвались друг от друга, я вдруг вспомнила, что забыло кое-что узнать. И с замиранием спросила:

— Ты любишь Кафку?

Он недоуменно сморщил лоб.

— А что это?

Я посмотрела в его ласковые голубые глаза и беспечно прошептала.

— Да какая разница!