- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (105) »
заглянувший в купе.
Евгений тем временем продолжал:
— О чем думал преступник, когда летел со второй полки? Следствием установлено, что он вообразил, будто летит с лыжного трамплина. Об этом красноречиво говорят и его слова, сказанные при приземлении: «Опять чертова лыжа сломалась». Думал ли гражданин Прошин о последствиях содеянного? Нет, товарищи, не думал. Он не думал о том, какой пример недисциплинированности и даже бунтарства подает нашей молодежи. Представьте себе, что будет, если каждый начнет падать со второй полки? Полученные физические и психические травмы значительно снизят производительность труда будущих работников полей. И еще одно, не менее серьезное последствие проступка гражданина Прошина — он нарушил международную конвенцию о соблюдении тишины, грубо попрал статью закона о сохранении природы. Может вполне назреть серьезный международный конфликт. Я считаю, что мы должны поступить с преступником по всей строгости. Предлагаю оставить его без обеда, — закончил Евгений свою обвинительную речь.
— Слово подсудимому, — торжественно изрек Андрей.
— Руки сначала развяжите! — запальчиво сказал Мишка.
— Протестую, — живо возразил Евгений. — Он социально опасен.
— Ах, ты так, — возмутился Мишка. — Ну, погоди! Граждане судьи! Я признаю, что упал. Пример, конечно, не достойный. Но я упал тихо, как летучая мышка!
— Ничего себе, мышка! Весь вагон проснулся, — сказал Андрей.
— Я поясняю. Сам шум начался уже потом, когда я вновь карабкался на свою полку. И весь шум происходил от Женьки, который лежал подо мной.
— Как это?
— Дело в том, что я случайно наступил ему на лицо! Он и заорал благим матом, а теперь недостойно мстит!
— Суд постановляет, — торжественно, после минутного перешептывания, произнес Андрей, — признать гражданина Прошина виновным. В порядке наказания конфисковать у вышеупомянутого гражданина все пирожки с мясом и капустой в пользу общественности.
— Обжоры, — с презрением бросил Михаил.
— Кроме того, суд выносит частное определение в адрес поездной бригады: она должна обеспечить пассажиров, едущих на вторых полках, ремнями безопасности.
До обеда Светик где-то пропадал, пришел более угрюмый, чем обычно, наскоро проглотив пару бутербродов с остывшим чаем, залез на свою полку и уткнулся в журнальчик.
Причина его угрюмости выяснилась несколько позже, когда поезд подошел к большой станции. Все заспешили к выходу, чтобы приобрести чего-нибудь у встречавших поезд старушек.
— Пойдем купим малосольных огурчиков, — сказал Ромка.
— Иди, я не пойду, — поворачиваясь к нему спиной, ответил Светик.
— Ты чего? — удивился Ромка, зная прожорливость друга.
— Денег нет, — глухо простонал Светик.
— Как нет? А подъемные?
— Проиграл. В очко. Женьке.
— Ты что? С ума сошел? Играть в карты, да еще с этим жуликом. А ну пойдем, разберемся!
С некоторой надеждой во взоре, Светик поплелся следом. Евгений пиршествовал. Весь стол в его куне был завален дарами природы — огурцы, помидоры, яблоки, сливы, какая-то зелень. Трапезу с ним разделял Михаил, компенсируя себя за конфискованные пирожки.
Наливаясь святым гневом, Ромка прокурорским голосом спросил:
— Жрете? На нетрудовые доходы?
— Полегче. Он сам этого хотел, — Евгений кивнул в сторону опустившего голову Светика.
— А ну, верни деньги! — зловеще сказал Ромка.
— Нетушки! — возразил Евгений. — Дело добровольное. Хочешь, можешь отыграться. Или слабо?
Ромка поглядел на опечаленного друга и неожиданно даже для себя согласился.
— Чур, я на банке, — сказал Евгении. — Сколько на кон?
— Сколько ты проиграл? — повернулся Ромка к горе-картежнику.
— Одиннадцать семьдесят, — жалобно, нараспев сказал Светик.
— На все, — кивнул Ромка. — Так, что у тебя, валет? Неплохо для начала. Давай мне. Девятка, валет, семерка. Стоп. Хватит. Теперь ты. Десятка. Девятка. Перебор.
Ромка забрал деньги в карман.
— Вот так, без дураков. Пошли, искатель счастья.
— Нет, попрошу! — нагло остановил его Евгений. — Как банкомет, имею право отыграться.
— Имеет, имеет, — закивал Михаил, звонко хрумкая малосольным огурчиком.
— И ты туда же? — покосил на него глазом Ромка.
— Мое дело — нейтралитет, — ответствовал Михаил.
— Черт с тобой, сдавай, — сглатывая слюну, решил Ромка.
— Удваиваю ставку, — разошелся Евгений, бросая двадцатипятирублевую бумажку.
Кряхтя, Ромка сделал то же самое.
— Мечу. У меня десятка. Теперь тебе. Восьмерка. Король. Берешь еще? Туз. С чем тебя и поздравляю, — зареготал Евгений. — Отыграться не желаете?
Ежимая в кармане оставшуюся трешку, Ромка с ненавистью посмотрел на победителя.
— Зато в любви везет! Счастливчик! — продолжал издеваться Евгений.
Мишка громко заорал:
— «Ехал на ярмарку ухарь-купец...»
Странно, но и Светик явно повеселел после Ромкиного проигрыша. И чем больше Ромка злился, тем больше Светик воспринимал происшедшее с юмористической точки зрения.
— Как он тебя, ха-ха. Как ребенка, ха-ха. Ой, не могу!
— Что это вы так развеселились? Мне с вами можно? — услышали они жизнерадостный голос Андрея, массивная фигура которого показалась в дверном проеме.
Однако улыбка его мгновенно исчезла, как только он увидел карты.
— Та-ак, товарищи комсомольцы! Значит, в картишки режетесь? Не ожидал. Особенно от тебя, Роман. Ты же у нас активист! Не на деньги, надеюсь?
Ромка смутился. Врать он никогда не умел.
— Понятно, — угрюмо бросил Андрей. — Ну, Евгений, пеняй на себя. Я тебя предупреждал еще в Москве — будь человеком! Вот что, собирай свои манатки и сходи на первой же станции! Не хочу тебя видеть.
— Ну, мы же пошутили, Андрюша, — заюлил Евгений. — Правда, ребята?
Ромка и Светик, потупившись, молчали.
— Вот ваши деньги, забирайте, — Евгений бросил на стол скомканные бумажки.
— Правда, пошутили? — недоверчиво спросил Андрей.
— Правда, правда! Я — свидетель! — пришел на помощь Михаил.
— И ты тут болтаешься! — сурово сказал Андрей.
— А я не играл, все могут сказать! — вывернулся Михаил.
— Ну, если пошутили, — протянул недоверчиво Андрей. — Все равно — выбрасывай эту гадость. Давай в окно, чтобы я видел.
Евгений с готовностью кинул в окно колоду карт, мгновенно разлетевшихся широким веером.
Потом Ромка долго лежал на полке, уставившись в окно. Начались предгорья Урала, поросшие березняком и соснами. Среди зелени то тут, то там, как драгоценности, мерцали красноватые скалы. Восторженным воплем всего поезда была встречена граница Европы и Азии. А за Уралом пошла плоская, ровная, необъятная
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (105) »