место обитания монахов в монастырях и скитах. Упоминаются здесь как горы или горные массивы, с которыми связано множество мифов и легенд, при этом достаточно близкие к России и далекие от Центральной Европы.
(обратно)
Содержание картинок в издании а следующее: 1) Адольф разговаривает с матерью ветров. 2) Зефир несет Адольфа на Остров вечного веселия. 3) Дворец на этом острове. 4) Адольф на коленях перед принцессой острова. 5) Адольф разговаривает с принцессой и ее фрейлинами. 6) Адольф уезжает с острова на волшебном коне. 7) Встречает старика (время), упавшего с колесницы. 8) Памятник Адольфу.
В издании б картинки сделаны с другого образца и расположены иначе. Содержание их следующее: 1) Адольф разговаривает с матерью ветров. 2) Ветры (в образе людей) переговариваются с матерью. (Этой картинки в издании а нет вовсе). 3) Зефир несет Адольфа на Остров вечного веселия. 4) Адольф на коленях перед принцессой острова (подражание 4-й картинке издания а). 5) Адольф беседует с принцессой. 6) Адольф прощается с принцессой. 7) Встречает время (подражание 7-й картинке издания а). 8) Памятник Адольфу: грот, перед которым стоит плачущий зефир (Ровинский 1881: 155–156).
Не менее подробное описание лубочной сказки, вместе с пересказом романа и анализом перевода соответствующих иллюстрациям пассажей сказки и комментарием к ним, сделал А. Н. Веселовский в работе «Из истории русской переводной повести» (см.: Веселовский 1887). Веселовский пишет также о двух шведских вариантах истории о принце Адольфе, прозаическом (1788 г.) и стихотворном. В первом не исключено влияние русской лубочной сказки. Представленная в настоящем издании лубочная версия «Острова Отрады» — наиболее подробная. Она разбита на восемь отрывков, соответствующих восьми иллюстрациям. Этот текст — первый, где герой из русского принца превращается в «лапландийского». Подобная трансформация вполне естественна: русский читатель просто не поверил бы, что в России повсюду ходят белые медведи, а благородные господа посвящают свой досуг охоте на них. Об этой трансформации см. также в статье А. Строева «Le conte merveilleux et l’image de la Russie» («Волшебная сказка и образ России», см.: Stroev 2002). (обратно)
419
…по всему острову были расставлены богато накрытые столы, а на них все чего душе угодно. — Страна изобилия — одно из общих мест в фольклорных волшебных сказках. (обратно)420
Не успев еще понять, все ли наглухо заперто… <…> запрыгнул поверх цветов в корзину… — Образ башни без дверей восходит к рыцарским средневековым романам, прежде всего к «Флуар и Бланшефлёр» (см. примеч. 17 к «Белой Кошке»). В этом же романе есть и мотив необыкновенного восхождения: герой поднимается в башню к возлюбленной в корзине, в которую ему позволяет сесть подкупленный им страж. В романе, однако, нет ни слова о невесомости героя, напротив, слуги, поднимающие его в корзине, сетуют на ее тяжесть. В фольклорной традиции это сказочный тип АТ 310 (О девушке в башне). (обратно)421
Феникс — в мифологиях различных культур птица с великолепным оперением, которая живет около 500 лет, а почувствовав приближение смерти, сжигает себя в своем гнезде и возрождается в виде птенца. Впервые упоминается у Геродота: «…его оперение частично золотистое, а отчасти красное. Видом и величиной он более всего похож на орла» (Геродот. История. II. 73). (обратно)422
Источник вечной молодости. — Часто встречается в фольклоре (прежде всего, волшебных сказках) и мифологии разных народов. Легенды о нем в Европе Нового времени обретают популярность после того, как в экспедицию в его поисках отправляется конкистадор, основатель первого европейского поселения в Пуэрто-Рико, Хуан Понсе де Леон (1460–1521). В ходе экспедиции (1513 г.) он открывает Флориду. Имя Понсе де Леон носит герой одной из обрамляющих «испанских» новелл мадам д’Онуа (см. примеч. 1 к новелле «Дон Габриэль Понсе де Леон. Начало»). (обратно)423
Таков был Ринальдо в объятиях Армиды, однако слава вырвала его из ее чар. — История о том, как прекрасная принцесса — волшебница Армида удерживала в зачарованных садах на Счастливых Островах своего возлюбленного, франкского рыцаря Ринальдо, забывшего о ратной славе ради любовных утех, — один из сюжетных мотивов поэмы Торквато Тассо «Освобожденный Иерусалим» (1581, первый французский перевод — 1595). К моменту создания «Истории Ипполита, графа Дугласа» поэма была переведена еще 3 раза, переводы неоднократно переиздавались. Эпизод с Ринальдо и Армидой приобрел особенную популярность во Франции XVII в. В 1617 г. при дворе был показан балет об Армиде и об освобождении Ринальдо из ее плена («Балет об освобождении Ринальдо, или Балет об Армиде»). В 1686 г. по заказу Людовика XIV Ж.-Б. Люлли написал оперу «Армида» (либретто Ф. Кино), которая сразу обрела популярность среди придворных. Это породило новую моду на историю Ринальдо и Армиды в дворянской интеллектуальной среде. (обратно)424
Первый русский пересказ сказки «Île de Félicité» (см. примеч. 1 к «Острову Отрады») в форме лубочного рассказа с восемью иллюстрациями вышел в первой половине XVIII в., когда появляются и первые пересказы всего романа д’Онуа «История Ипполита, графа Дугласа» («Гистория о Иполите, графе Аглинском, и о Жулии, графине Аглинской же, любезная и всему свету курьозная» и «Гистория о графе Иполите и о графини Жулии Английского государства»). Лубочные картинки к сказке сохранились как черно-белые, так и раскрашенные в четыре цвета. Они, как и два варианта текста («История о принце Адолфе лапландийском» (так!) и «История о принце Одолфе Лампландийском и Острове вечного веселия»), известны по собранию Д. А. Ровинского (1824–1895; см.: Ровинский 1881: 156–161), а также по сборной рукописи XVII–XIX вв. (см.: Панченко 1965). В наст. изд. текст лубочной сказки приводится по первому из этих источников. Опечатки, допущенные в нем при воспроизведении, исправлены. Д. А. Ровинский же дает и подробное описание лубочного текста и иллюстраций: На двух листах, в восьми картинках, гравированных на меди, на ахметьевской фабрике, в первой половине XVIII века. Подлинник находится в моем собрании. Варианты приведены из другого издания (б, находящегося в Публичной библиотеке), награвированного в начале нынешнего века. Последняя строка первой страницы, в издании а, состоит из слов: «или не знаете»; а в издании б, она заканчивается словами: «а теперь их дома».Содержание картинок в издании а следующее: 1) Адольф разговаривает с матерью ветров. 2) Зефир несет Адольфа на Остров вечного веселия. 3) Дворец на этом острове. 4) Адольф на коленях перед принцессой острова. 5) Адольф разговаривает с принцессой и ее фрейлинами. 6) Адольф уезжает с острова на волшебном коне. 7) Встречает старика (время), упавшего с колесницы. 8) Памятник Адольфу.
В издании б картинки сделаны с другого образца и расположены иначе. Содержание их следующее: 1) Адольф разговаривает с матерью ветров. 2) Ветры (в образе людей) переговариваются с матерью. (Этой картинки в издании а нет вовсе). 3) Зефир несет Адольфа на Остров вечного веселия. 4) Адольф на коленях перед принцессой острова (подражание 4-й картинке издания а). 5) Адольф беседует с принцессой. 6) Адольф прощается с принцессой. 7) Встречает время (подражание 7-й картинке издания а). 8) Памятник Адольфу: грот, перед которым стоит плачущий зефир (Ровинский 1881: 155–156).
Не менее подробное описание лубочной сказки, вместе с пересказом романа и анализом перевода соответствующих иллюстрациям пассажей сказки и комментарием к ним, сделал А. Н. Веселовский в работе «Из истории русской переводной повести» (см.: Веселовский 1887). Веселовский пишет также о двух шведских вариантах истории о принце Адольфе, прозаическом (1788 г.) и стихотворном. В первом не исключено влияние русской лубочной сказки. Представленная в настоящем издании лубочная версия «Острова Отрады» — наиболее подробная. Она разбита на восемь отрывков, соответствующих восьми иллюстрациям. Этот текст — первый, где герой из русского принца превращается в «лапландийского». Подобная трансформация вполне естественна: русский читатель просто не поверил бы, что в России повсюду ходят белые медведи, а благородные господа посвящают свой досуг охоте на них. Об этой трансформации см. также в статье А. Строева «Le conte merveilleux et l’image de la Russie» («Волшебная сказка и образ России», см.: Stroev 2002). (обратно)