время, когда скандинавы-поселенцы и исконные  обитатели заключили те нелегкие соглашения. На этот раз церковь закрыла на это  глаза, молча признав, что местная проблема вне ее компетенции и власти.

Но  все изменилось. Вкусы исконных обитателей, как утверждалось, были уже не  такими, как прежде. Стали более низменными, как в древности. Во времена  вмешательства церкви, Ра заново открыли в себе вкус к мясу иного рода. А  недобросовестным представителям местного населения вскоре было приказано  оказывать помощь в возрождении столь оголтелого аппетита. Отсюда вытекает  давнее предание о пропавших в Радалене путешественниках.

Постепенно  местные общины ушли с территории обитания Ра, чтобы быть вне их  досягаемости. Оставили свои дома и церкви, мигрируя на юг и восток. С  наступлением века науки и здравого смысла эти древние обряды всячески старались  выжить. Местные предания считались вздором, и лишь немногие люди, жившие ближе  всего к долине, думали иначе. Сейчас эта местность является давно запущенной  частью национального парка. Хотя джентльмен слышал что-то о том, что один  девелопер перестраивает или ремонтирует старые виллы для продажи их под видом  летних домов. Но эта идея не пользовалась успехом. При таком немногочисленном  населении, в этой местности очень маленькая инфраструктура и почти нет местных  служб.

"Должно  быть, один из тех домов и купил ваш друг", - сказал он в заключение, когда  стюардесса подала нам копченого лосося и икру.

Я  слушал с интересом и некоторым беспокойством, но вскоре моя тревога сменилась  раздражением. Я едва не осмелился сказать, что такие разговоры и ложная  гипотеза, равносильны сказкам, сочиненным для детей, чтобы те не терялись в  лесу. Так или иначе, все это укоренилось в изолированном воображении Аттертона,  а затем глупость расцвела буйным цветом. Несомненно, под воздействием  умирающего света и приближающейся зимы. Поэтому, чем быстрее я доберусь до него  и верну его в наблюдаемый мир, тем лучше. Я говорю "наблюдаемый",  потому что всегда отстаивал этот лозунг среди людей, склонных к  экстрасенсорике, привидениям и пришельцам из других галактик. И это то, что я  доверяю своим собственным глаза. Если это существует, то пусть проявится".

На  данном этапе повествования я был удивлен тем, с какой жадностью Генри проглотил  свой бренди.

Описание  путешествия неискушенными писателями может быть таким же скучным, как слайдшоу  фотографий с отпуска. Поэтому я не буду притуплять сосредоточенность читателя  подробностями перемещения Генри по Швеции в район Емтланд, а оттуда до границы  Радалена. Достаточно сказать, что он арендовал автомобиль и нашел более подробную  карту. Но чем ближе он подъезжал к местоположению Аттертона, тем сложнее  становилось путешествие.

"В  тот момент, когда я съехал с основных автомагистралей и двинулся вглубь по  второстепенным дорогам, меня буквально ошеломила непроходимость местных лесов.  Я никогда раньше не видел в Европе ничего подобного. По-настоящему девственная  природа, какой она остается в большей части северной Скандинавии. Неухоженный бореальный  лес, сохранившийся с доисторических времен. И, наверное, до сих пор существуют  многие мили зеленого массива, где еще никогда не ступала нога человека

Примерно  в шестидесяти километрах от Радалена стали появляться летние дома, разбросанные  среди деревьев. Маленькие деревянные строения в старинном деревенском стиле, выкрашенные  в темно-красный цвет. Должно быть, это были остатки поселений, отпочковавшихся  от Радалена в восемнадцатом веке. И теперь здания использовались для летнего  отдыха, но под конец сезона пустовали.

Когда  я оказался не более чем в двадцати километрах от долины, дома поредели, а затем  и вовсе исчезли. Асфальтированная дорога сменилась гравийной, и местами ее  ширины едва хватало для одного автомобиля. И даже при дневном свете я не мог  избавиться от мысли, что последние из зданий, которые я видел среди деревьев,  или на возвышенностях, сквозили одиночеством сильнее, чем остальные. Сами  строения, казалось, намекали на близость с наиболее темными и безвременными  глубинами долины. Я даже воображал, будто некоторые из домиков оглядываются за  свои остроконечные плечи, в страхе ожидая того, что может выйти к ним из-за  деревьев.

Упрекнув  себя за предательство разума, я прервал этот ход мысли. Но даже у людей,  лишенных воображения, к числу которых я причислил бы себя, хватает первобытного  инстинкта, чтобы опасаться тенистых просторов необработанных лесов. Особенно  когда сквозь тучи опускаются сумерки, окрашивая сам воздух у вас перед глазами  и обещая непроницаемую темноту. Для меня уже не было сюрпризом, что в этих  долинах укоренились легенды о Ра и человеческих жертвоприношениях. Это  было идеальное место для таких небылиц. Но байки байками, а мне нужно было  найти моего незадачливого друга.

Когда  я был не более чем в десяти километрах от "фритидсюза"  Аттертона, то поймал себя на том, что делаю частые остановки, чтобы изучить  карту. Свет мерк, а дорога извивалась настолько сильно, что я уже не понимал,  где север, а где юг. Я заблудился. К тому времени я еще устал, проголодался, и  уже давно утратил сосредоточенность. Внутри разгоралась раздражительность, а  благоговейный трепет перед лесом быстро превращался в страх. Я уже задумывался,  не придется ли мне коротать ночь на заднем сиденьи машины.

Но,  к моему облегчению, спустя еще пять минут, граничащий с дорогой лес на  мгновенье расступился, и я увидел в пассажирском окне церковный купол. В  надежде найти кого-то, кто указал бы мне путь к дому Аттертона, я направил  машину в сторону купола по дороге, которая была не шире тропинки.

Церковь  была длинным, одноэтажным, деревянным зданием, с куполом, служащим еще и  колокольней, и примыкающим ухоженным кладбищем. Но мой краткосрочный оптимизм  начал иссекать, когда я заметил, что все окна закрыты ставнями. А на деревянной  арке, венчавшей маленькую сторожку и обеспечивавшей доступ на территорию через  стену из сухой каменной кладки, между двух лошадиных подков, была вырезана  надпись: Detsomenganggivitsarforsvunnet, detkommerattatertas - То, что  некогда воздавалось, исчезло. И некто придет получить это назад.

Один,  заблудившийся в национальном парке, в нескольких часах езды до ближайшего  города, перед кладбищем,