использованная. Вот и пришло время. Двадцать минут! - дьявольски долго!
Всё произошло без заминок. Через двадцать минут он сел в чёрную "волгу", машину, для определённых служб знаковую. Впереди бугрились широченные плечи и мощная шея водителя, рядом - куратор. Нифонтов назвал адрес, машина рванула в ранние зимние сумерки. Подъезжая к знакомой пятиэтажке, он увидел, как с другой стороны дома выруливает громоздкий иностранный автомобиль с тонированными стёклами. Таких в Дятьково ещё, наверное, и не видали, но у Хранителя отпали последние сомнения. Конклав рассылал циркуляры - американский джип "Чероки" был излюбленным транспортом "золотых". - Эк! - отреагировал водитель. - Откуда ж такой красавец?! Нифонтов тронул куратора за плечо: - Высадите меня вон у того подъезда, а к вам большая просьба. Проверьте-ка пассажиров джипа. Боюсь, люди там очень непростые... - и чуть-чуть коснулся мыслесферы "Штирлица". - Добро, - загорелся куратор, - Петро, высаживай директора, а сам подтягивайся поближе к джипарю. Посмотрим, что там за иностранцы... Нифонтов выскочил из салона и со всей возможной прытью рванул к дому. Через заплёванный подъезд, мимо граффити на стенах, по щербатой лестнице проскакал он на третий этаж. Внизу, на улице защёлкали выстрелы, но директор не остановился. Пусть и ГБ послужит общему делу. У Карманниковых было не заперто. Нифонтов плечом открыл дверь, ввалился в комнаты. Амадей стоял перед рабочим столом, зачарованно уставившись на хрустальный кубок. Рывком Хранитель оказался рядом, теперь и он видел орнаменты, прописанные от верхней кромки почти до ножки. Разглядывать детали не осталось времени, но чутьём избранного, весь свой длинный век соприкасавшегося с загадочным, Хранитель угадал - да, это Чаша. Котёл древней ведьмы Керидвен, способный воспроизводить некую таинственную субстанцию, дарить высокий творческий порыв. - Амадей... - произнёс Хранитель, и голос дрогнул, дыхание перехватило. - Учитель... - нараспев, шёпотом откликнулся юноша, - посмотрите, - как она прекрасна! - Амадей, послушай меня, сынок... - Хранитель тронул его за плечо, горячее и твердое. - Это не просто кубок, это что-то необычайное, Учитель, - Карманников не отрывал от Чаши глаз. - Я чувствую... - он всхлипнул. - Нет времени, мой мальчик, - Нифонтов встряхнул гения сильнее. - Я не могу объяснить тебе всего, и у нас совсем нет времени! Но послушай меня - ты совершил невозможное. Ты подарил миру величайшее творение... - Величайшее... - эхом отозвался Амадей. - Но мир не готов принять его! Слышал выстрелы на улице? - по лицу Карманникова читалось, что ничего он не слышал, и вообще, плохо понимает - где он и что с ним. Сейчас весь свет для него сузился до размеров Чаши, и не его была в том вина. Хранитель продолжал напирать: - Мы должны закрыть Чашу. До времени. Снаружи невежественные, очень плохие люди... - Плохие?.. - казалось, Амадей начинал приходить в себя. - Да, очень плохие! Они хотят завладеть твоим произведением, хотя не знают, что это, не понимают, и вряд ли поймут когда-нибудь. И потому могут принести очень много зла. Нельзя этого допустить!.. - Учитель... - теперь юноша смотрел Хранителю в глаза, расширенный зрачок расплылся на всю радужку. - Нам нужна капля твоей крови, - Нифонтов выхватил большой складной нож, со щелчком открылось блестящее лезвие. - Всего капля, из пальца, я помогу тебе... Увидев нож, Амадей отпрянул. Лицо его исказилось, он попытался прикрыться от Хранителя руками. - Мальчик, не бойся!.. - успел крикнуть директор, но юноша отступил на шаг, сделал неловкое порывистое движение, и обрушился на самодельный свой станок. Взревел внезапно электромотор, в "рукаве" что-то заискрило, Карманников шарахнулся в другую сторону, к столу. Нифонтов потянулся к нему свободной рукой, желая подхватить, поддержать, но добился иного. Мальчишка сделал ещё одно резкое движение и наступил на педаль привода. Обычно заедающий, сейчас механизм сработал с первого тычка. Фреза тонко взвыла и - вжик! - чиркнула по дереву стола. В следующий миг гибкий вал изогнулся, встал стоймя. Почудилось, что наконечник с вращающейся фрезой - голова невиданной змеи. Амадей резко потянулся, пытаясь ухватить эту голову, но инструмент вильнул, как живой, и вместо наконечника в захват попал участок гибкого вала сразу под ним. А следом механическая змея захлестнула руку, алмазная фреза резанула плоть в области локтевого сгиба... Из разреза на клетчатой застиранной рубашке ударил тонкий пульсирующий фонтанчик. Время замедлило свой бег. Обострённым зрением, - так всегда бывало в подобных случаях, - Хранитель видел, как взметнулись в загустевший воздух алые капли. Как в полёте превращаются они в дрожащие шарики, и шарики эти парят над столом. Как падают на столешницу, обращаясь в вытянутые кляксы, выбрасывая пыль мельчайших кровавых брызг. Но два шарика, подобно снарядам, посланным умелым артиллеристом, угодили прямиком в Чашу, и лишь коснулись дна её, закипели бурой пеной. Взвился невесомый тёмный пар, и капли крови исчезли без следа. Карманников закричал, пытаясь стряхнуть взбесившийся вал, и тот, резанув по руке ещё раз, соскользнул, отпустил свою жертву. Амадей стал заваливаться, тело безвольно опустилось на станину бормашины. Кровь продолжала фонтанировать из раны, рукав быстро напитывался тёмным. Нифонтов, отбросив нож, кинулся к юноше. Непослушными пальцами начал расстёгивать пальто, пуговицы не поддавались, и директор рванул полу что есть мочи. Костяные кругляшки зацокали по не слишком чистому полу, а Хранитель уже рвал из брюк ремень. В три сильных движения ему это удалось, и он набросил ременную петлю на руку юноши выше порезов, затянул изо всех сил. Кровь бежать перестала. Амадей лежал в обмороке. Лицо сделалось очень бледным, на лбу крупными каплями выступил пот. Нифонтов сдвинул тело юноши со станины, скинул пальто и подложил под голову. На улице, под окнами заверещала милицейская сирена. И тут в комнату ворвался куратор. Красный то ли с мороза, то ли от возбуждения, он проскочил к столу, быстро окинул взглядом место происшествия - Чашу на столе, Нифонтова у изголовья Амадея. И первым делом выключил станок. - Что тут у вас происходит?.. - указал на Чашу. - Это и есть артефакт? - Да. Вызывайте скорую! Парень серьёзно ранен, ему нужна помощь... - Петро сейчас вызовет, у него есть рация. Вазу я изымаю, отправлю в Москву... - Конечно... - устало откликнулся Хранитель. Действительно, теперь это просто красивая ваза. Кровь творца запечатала Чашу, сделав все её чудодейственные свойства недосягаемыми. Ни спецслужбы, ни "золотые", никто не
Всё произошло без заминок. Через двадцать минут он сел в чёрную "волгу", машину, для определённых служб знаковую. Впереди бугрились широченные плечи и мощная шея водителя, рядом - куратор. Нифонтов назвал адрес, машина рванула в ранние зимние сумерки. Подъезжая к знакомой пятиэтажке, он увидел, как с другой стороны дома выруливает громоздкий иностранный автомобиль с тонированными стёклами. Таких в Дятьково ещё, наверное, и не видали, но у Хранителя отпали последние сомнения. Конклав рассылал циркуляры - американский джип "Чероки" был излюбленным транспортом "золотых". - Эк! - отреагировал водитель. - Откуда ж такой красавец?! Нифонтов тронул куратора за плечо: - Высадите меня вон у того подъезда, а к вам большая просьба. Проверьте-ка пассажиров джипа. Боюсь, люди там очень непростые... - и чуть-чуть коснулся мыслесферы "Штирлица". - Добро, - загорелся куратор, - Петро, высаживай директора, а сам подтягивайся поближе к джипарю. Посмотрим, что там за иностранцы... Нифонтов выскочил из салона и со всей возможной прытью рванул к дому. Через заплёванный подъезд, мимо граффити на стенах, по щербатой лестнице проскакал он на третий этаж. Внизу, на улице защёлкали выстрелы, но директор не остановился. Пусть и ГБ послужит общему делу. У Карманниковых было не заперто. Нифонтов плечом открыл дверь, ввалился в комнаты. Амадей стоял перед рабочим столом, зачарованно уставившись на хрустальный кубок. Рывком Хранитель оказался рядом, теперь и он видел орнаменты, прописанные от верхней кромки почти до ножки. Разглядывать детали не осталось времени, но чутьём избранного, весь свой длинный век соприкасавшегося с загадочным, Хранитель угадал - да, это Чаша. Котёл древней ведьмы Керидвен, способный воспроизводить некую таинственную субстанцию, дарить высокий творческий порыв. - Амадей... - произнёс Хранитель, и голос дрогнул, дыхание перехватило. - Учитель... - нараспев, шёпотом откликнулся юноша, - посмотрите, - как она прекрасна! - Амадей, послушай меня, сынок... - Хранитель тронул его за плечо, горячее и твердое. - Это не просто кубок, это что-то необычайное, Учитель, - Карманников не отрывал от Чаши глаз. - Я чувствую... - он всхлипнул. - Нет времени, мой мальчик, - Нифонтов встряхнул гения сильнее. - Я не могу объяснить тебе всего, и у нас совсем нет времени! Но послушай меня - ты совершил невозможное. Ты подарил миру величайшее творение... - Величайшее... - эхом отозвался Амадей. - Но мир не готов принять его! Слышал выстрелы на улице? - по лицу Карманникова читалось, что ничего он не слышал, и вообще, плохо понимает - где он и что с ним. Сейчас весь свет для него сузился до размеров Чаши, и не его была в том вина. Хранитель продолжал напирать: - Мы должны закрыть Чашу. До времени. Снаружи невежественные, очень плохие люди... - Плохие?.. - казалось, Амадей начинал приходить в себя. - Да, очень плохие! Они хотят завладеть твоим произведением, хотя не знают, что это, не понимают, и вряд ли поймут когда-нибудь. И потому могут принести очень много зла. Нельзя этого допустить!.. - Учитель... - теперь юноша смотрел Хранителю в глаза, расширенный зрачок расплылся на всю радужку. - Нам нужна капля твоей крови, - Нифонтов выхватил большой складной нож, со щелчком открылось блестящее лезвие. - Всего капля, из пальца, я помогу тебе... Увидев нож, Амадей отпрянул. Лицо его исказилось, он попытался прикрыться от Хранителя руками. - Мальчик, не бойся!.. - успел крикнуть директор, но юноша отступил на шаг, сделал неловкое порывистое движение, и обрушился на самодельный свой станок. Взревел внезапно электромотор, в "рукаве" что-то заискрило, Карманников шарахнулся в другую сторону, к столу. Нифонтов потянулся к нему свободной рукой, желая подхватить, поддержать, но добился иного. Мальчишка сделал ещё одно резкое движение и наступил на педаль привода. Обычно заедающий, сейчас механизм сработал с первого тычка. Фреза тонко взвыла и - вжик! - чиркнула по дереву стола. В следующий миг гибкий вал изогнулся, встал стоймя. Почудилось, что наконечник с вращающейся фрезой - голова невиданной змеи. Амадей резко потянулся, пытаясь ухватить эту голову, но инструмент вильнул, как живой, и вместо наконечника в захват попал участок гибкого вала сразу под ним. А следом механическая змея захлестнула руку, алмазная фреза резанула плоть в области локтевого сгиба... Из разреза на клетчатой застиранной рубашке ударил тонкий пульсирующий фонтанчик. Время замедлило свой бег. Обострённым зрением, - так всегда бывало в подобных случаях, - Хранитель видел, как взметнулись в загустевший воздух алые капли. Как в полёте превращаются они в дрожащие шарики, и шарики эти парят над столом. Как падают на столешницу, обращаясь в вытянутые кляксы, выбрасывая пыль мельчайших кровавых брызг. Но два шарика, подобно снарядам, посланным умелым артиллеристом, угодили прямиком в Чашу, и лишь коснулись дна её, закипели бурой пеной. Взвился невесомый тёмный пар, и капли крови исчезли без следа. Карманников закричал, пытаясь стряхнуть взбесившийся вал, и тот, резанув по руке ещё раз, соскользнул, отпустил свою жертву. Амадей стал заваливаться, тело безвольно опустилось на станину бормашины. Кровь продолжала фонтанировать из раны, рукав быстро напитывался тёмным. Нифонтов, отбросив нож, кинулся к юноше. Непослушными пальцами начал расстёгивать пальто, пуговицы не поддавались, и директор рванул полу что есть мочи. Костяные кругляшки зацокали по не слишком чистому полу, а Хранитель уже рвал из брюк ремень. В три сильных движения ему это удалось, и он набросил ременную петлю на руку юноши выше порезов, затянул изо всех сил. Кровь бежать перестала. Амадей лежал в обмороке. Лицо сделалось очень бледным, на лбу крупными каплями выступил пот. Нифонтов сдвинул тело юноши со станины, скинул пальто и подложил под голову. На улице, под окнами заверещала милицейская сирена. И тут в комнату ворвался куратор. Красный то ли с мороза, то ли от возбуждения, он проскочил к столу, быстро окинул взглядом место происшествия - Чашу на столе, Нифонтова у изголовья Амадея. И первым делом выключил станок. - Что тут у вас происходит?.. - указал на Чашу. - Это и есть артефакт? - Да. Вызывайте скорую! Парень серьёзно ранен, ему нужна помощь... - Петро сейчас вызовет, у него есть рация. Вазу я изымаю, отправлю в Москву... - Конечно... - устало откликнулся Хранитель. Действительно, теперь это просто красивая ваза. Кровь творца запечатала Чашу, сделав все её чудодейственные свойства недосягаемыми. Ни спецслужбы, ни "золотые", никто не
