ОТ АВТОРА, ИЛИ НУ ЧТО ВАМ СКАЗАТЬ?

Далеко королевство Мышландия, а ближе всех. И, главное, в какую сторону ни направишься, придешь в нее. Соседнее с ней государство Лягундия расположено примерно там же. В качестве пассажира туда не доберешься – лучше всего идти пешком.

А вообще – не спешите в Мышландию: обстановка там напряженная, Почему?.. Да как вам сказать? Лучше прочтите книгу.

Итак...

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава первая. Дурная голова, или тяжкое пробуждение

В то утро мышиный король Кис IV проснулся с головной болью и мрачными мыслями. Накануне он перебрал водки, настоянной на бузине, и теперь ругал себя последними словами. А ведь сколько раз зарекался: «Завязывать нужно. Вон уже и плешь блестит, и волосы седые торчат из ушей. Если так хочется выпить, ладно – махни одну-другую для аппетита, и баста. А ты, дурная голова... Но, может бузина была незрелой...»

 Эх, кто не говорил себе подобных слов!

Не вставая с постели, король почесал пальцами одной ноги другую и стал думать о том, что никому не нужен, что никто его не любит и что в некогда славном королевстве Мышландии стало так беспросветно, как бывает зимней ночью в холодном подвале брошенного дома. Но даже зимняя ночь сменяется в конце-то концов днем, а тут...

Между тем королевство Мышландия было весьма современным. Выпускались газеты и юмористический журнал «Коту под хвост», круглосуточно работал телеграф и печатались обесцененные деньги, процветали черный рынок и проституция, в кинотеатрах крутили фильмы, а в игорных домах – рулетка , в Центральном детском театре уже не первое столетие шел классический детектив «Кот в сапогах», а утонченные театралы стали ходить в открывшийся театр абсурда.

Король поворачивался с боку на бок, и пружинный матрас под ним невесело скрежетал. Конечно, давно бы следовало отдать матрас в перетяжку, но знакомый мастер пять лет тому назад умер от дизентерии, завезенной в Мышландию дипломатами, а доверить столь ответственное дело какому-либо халтурщику не хотелось, да и слупит, небось, черт знает сколько, поэтому король и откладывал с перетяжкой, а пружины скрежетали все ворчливее и ворчливее.

О том и сем, о пятом и десятом думал король, но все мысли его в конце концов сводились к одному: как жить дальше? И поскольку вопрос не относится к числу легких, оставим не надолго короля в спальне – пусть поразмыслит. А сами поспешим в тронный зал: там ведь кукушка Акулина вот-вот прокричит восемь часов, стало быть, начнется в королевстве рабочий день.

Глава вторая. Распрекрасная компания, или Акулина – хозяйка времени

В это же самое время любимый королевский лакей Гур, спящий на столе среди пустых бутылок и тарелок с объедками, оставшихся после пиршества, сладко потянулся и столкнул на пол блюдо из-под салата с крабами. Ничего страшного, разумеется, не случилось, ибо, как говорится, где пьют, там и бьют, но звон саксонского фарфора самым решительным образом разбудил Акулину. Она и так собиралась проснуться, потому что время, неумолимо двигаясь, не делало никаких скидок и для нее, хотя к Акулине оно могло быть более снисходительным: не кому-нибудь, а именно ей – хочешь не хочешь – приходилось куковать каждый час.

Она распахнула скрипучую дверцу своего домика, на котором кое-где можно было обнаружить следы стиля ампир, и, зевнув, закричала с хрипотцой:

– Ку-ку... ку-ку... ку-ку... – И опять зевнула. – Ну, что за работа каторжная. Все спят, а ты кукуй, как заведенная. Ку-ку... Но про то, что я живая, а часы испортились, боятся сказать королю. Ку-ку...

Гур приподнял голову, огляделся по сторонам, тоже зевнул.

– Ты сколько раз прокричала, старая? – спросил он недовольно.

– Пока пять, но я не закончила. Еще три раза осталось. Ку-ку...

– Ну и хватит. Дай выспаться.

– Вот-вот. Все вы здесь такие. Поспать, поесть, побалбесничать. А кто работать будет?

Гур скривился, подавливая зевоту.

– Спроси чего-нибудь полегче. – И вдруг на его мятом лице появилась вялая улыбка: – Послушай, Акулинушка, – заговорил он заискивающим тоном, – умолкни часика на два, а?

– Бездельник. Спи, кому ты нужен сейчас.

– Забыла о последнем королевском указе? Всем с восьми приступать к работе. Иначе голова с плеч. А я так устал.

– С чего бы?

– Как же! Опять пировали. Мочи нет. Что ни день – праздник. Наелся, как удав. Красота!

– В магазинах пусто, а во дворце столы ломятся. Красота, твою мать. – Кукушка шмыгнула носом и далеко сплюнула.

– Холодно, что-то. У меня насморк начинается, а истопник дрова экономит, ворюга.

На последнее замечание Гур не отреагировал, потому что истопник приходился ему двоюродным братом, но сонливое состояние отошло, и лакей, припоминая вчерашний день, с удовольствием произнес:

– Его мышиное величество король Кис IV награды раздавал.

– И тебе перепало?

– Спрашиваешь! Медаль «За неоценимые услуги» пятой степени. – Он поправил галстук на своей лакейской манишке.

– Да ну? – Акулина опять сплюнула.

– Вот так вот. Кстати, почему тебя не было? – Лакей холодно прищурился. – Должна была присутствовать.

Но Акулина и глазом не моргнула:

– Я отпрашивалась у господина главного советника... по важным делам.

– Понятно: к чужим гнездам летала подбрасывать яйцо. Шучу, шучу. Не сердись. Дураку понятно, что ты давно уже не можешь заниматься подобными глупостями. У тебя только важные дела. Вся в делах.

– Зато ты бездельник, – ответила кукушка, не удостоив лакея взглядом. – И все вы тут бездельники один к одному. Страна серокожих бездельников.

Гур считал себя верным подданным короля, невероятно верным, и такого диссиденства стерпеть не мог.

– Но-но! – Он постарался придать своему лицу разгневанное выражение. – Да как ты смеешь! Гнусные поклепы на наш строй, на великое королевство. – И поглядев по сторонам, он закричал: «Эй, Кир, где ты? Проснись, Кир!»

И еще один лакей, тоже мнивший себя любимцем его величества, приподнялся с какого-то непонятного сооружения возле стола, сбросил нечто похожее на покрывало и, потянувшись, встал.

– Чего шумишь? – тускло посмотрел он на Гура. – Я так чудесно спал на королевском троне, а ты вопишь, словно тебя режут.

– На троне? – мелкая верноподданическая дрожь охватила Гура. – Несчастный, ты забрался на королевский трон?!

– И что? – спокойно отозвался Кир. – Если б я на него днем садился – другой