WILLIAM FAULKNER Уильям Фолкнер Sanctuary Святилище 1 I From beyond the screen of bushes which surrounded the spring, Popeye watched the man drinking. Притаясь за кустами у родника, Лупоглазый наблюдал, как человек пьет. A faint path led from the road to the spring. От шоссе к роднику вела еле заметная тропинка. Popeye watched the man-a tall, thin man, hatless, in worn gray flannel trousers and carrying a tweed coat over his arm-emerge from the path and kneel to drink from the spring. Лупоглазый видел, как он высокий, худощавый мужчина без шляпы, в поношенных брюках из серой фланели, с переброшенным через руку твидовым пиджаком, - сошел по ней, опустился у родника на колени и стал пить. The spring welled up at the root of a beech tree and flowed away upon a bottom of whorled and waved sand. Родник бил из-под корней бука и растекался по извилистому песчаному ложу. It was surrounded by a thick growth of cane and brier, of cypress and gum in which broken sunlight lay sourceless. Его окружали густые заросли тростника и шиповника, кипарисов и эвкалиптов, сквозь них пробивались лучи невидимого солнца. Somewhere, hidden and secret yet nearby, a bird sang three notes and ceased. Притаившаяся где-то рядом птичка прощебетала три раза и смолкла. In the spring the drinking man leaned his face to the broken and myriad reflection of his own drinking. Пришедший пил, касаясь лицом своих бесчисленных дробящихся отражений. When he rose up he saw among them the shattered reflection of Popeye's straw hat, though he had heard no sound. А когда оторвался, заметил среди них колеблющееся отражение шляпы Лупоглазого, хотя перед этим не слышал ни звука. He saw, facing him across the spring, a man of under size, his hands in his coat pockets, a cigarette slanted from his chin. Подняв голову, он увидел невысокого человека, держащего руки в карманах пиджака, с губы его косо свисала сигарета. His suit was black, with a tight, high-waisted coat. На нем был черный'костюм с тесным, приталенным пиджаком. His trousers were rolled once and caked with mud above mud-caked shoes. Штиблеты и подвернутые брюки были заляпаны грязью. His face had a queer, bloodless color, as though seen by electric light; against the sunny silence, in his slanted straw hat and his slightly akimbo arms, he had that vicious depthless quality of stamped tin. Лицо у него было странного бескровного оттенка, словно освещенное электрической лампой; в солнечной тишине эта фигура с заломленной набок шляпой и чуть оттопыренными локтями казалась плоской, словно бы отштампованной из жести. Behind him the bird sang again, three bars in monotonous repetition: a sound meaningless and profound out of a suspirant and peaceful following silence which seemed to isolate the spot, and out of which a moment later came the sound of an automobile passing along a road and dying away. Позади него птичка запела опять, снова прощебетала три раза: незамысловатый, проникновенный звук раздался в мирной, безмятежной тишине, тут же воцарившейся вновь, словно бы оградив это место от всего мира, но вдруг ее нарушил рокот автомобиля, который пронесся по шоссе и затих вдали. The drinking man knelt beside the spring. Пришедший стоял у родника на коленях. "You've got a pistol in that pocket, I suppose," he said. - В кармане у вас, очевидно, пистолет, - сказал он. Across the spring Popeye appeared to contemplate him with two knobs of soft black rubber. Лупоглазый разглядывал его словно бы двумя черными кнопками из мягкой резины. "I'm asking you," Popeye said. - Спрашиваю я, - сказал Лупоглазый. "What's that in your pocket?" - Что там у тебя в кармане? The other man's coat was still across his arm. He lifted his other hand toward the coat, out of one pocket of which protruded a crushed felt hat, from the other a book. Из карманов переброшенного через руку пиджака выглядывали смятая фетровая шляпа и книга. Пришедший потянулся к нему. "Which pocket?" he said. - В котором? "Dont show me," Popeye said. - Не показывай, - сказал Лупоглазый. "Tell me." - Скажи так. The other man stopped his hand. Рука пришедшего замерла. "It's a book." - Там книга. "What book?" - Что за книга? Popeye said. "Just a book. - Обыкновенная. The kind that people read. Из тех, что читают люди. Some people do." Некоторые. "Do you read books?" Popeye said. - Ты читаешь книги? - удивился Лупоглазый. The other man's hand was frozen above the coat. Пришедший так и держал руку над пиджаком. Across the spring they looked at one another. Лупоглазый и он глядели друг на друга через родник. The cigarette wreathed its faint plume across Popeye's face, one side of his face squinted against the smoke like a mask carved into two simultaneous expressions. Перед лицом Лупоглазого вился дымок сигареты, от дыма одна сторона его лица скривилась, и оно казалось маской, вырезанной с двумя выражениями сразу. From his hip pocket Popeye took a soiled handkerchief and spread it upon his heels. Then he squatted, facing the man across the spring. Достав из кармана брюк грязный носовой платок, Лупоглазый прикрыл им задники штиблет и присел на корточки, не спуская глаз с пришедшего. That was about four oclock on an afternoon in May. Было около четырех часов майского дня. They squatted so, facing one another across the spring, for two hours. Так, глядя друг на друга, они просидели два часа. Now and then the bird sang back in the swamp, as though it were worked by a clock; twice more invisible automobiles passed along the highroad and died away. Птичка на болоте то и дело принималась щебетать, словно по расписанию; еще два невидимых оттуда автомобиля пронеслись по шоссе и затихли вдали. Again the bird sang. Птичка защебетала снова. "And of course you dont know the name of it," the man across the spring said. - И конечно же, вам невдомек, как она называется,- сказал пришедший. "I dont suppose you'd know a bird at all, without it was singing in a cage in a hotel lounge, or cost four dollars on a plate." Очевидно, вы совсем не знаете птиц, кроме тех, что поют в клетках по вестибюлям гостиниц или подаются на блюдах по цене четыре доллара. Popeye said nothing. Лупоглазый не ответил. He squatted in his tight black suit, his right hand coat pocket sagging compactly against his flank, twisting and pinching cigarettes in his little, doll-like hands, spitting into the spring. Он сидел на корточках в тесном черном костюме, разминая маленькими ручками сигареты и сплевывая в родник, правый карман его пиджака тяжело отвисал. His skin had a dead, dark pallor. Кожа отливала мертвенной бледностью. His nose was faintly aquiline, and he had no chin at all. Нос был с легкой горбинкой, а подбородок отсутствовал вовсе. His face just went away, like the face of a wax doll set too near a hot fire and forgotten. Лицо казалось деформированным, будто у восковой куклы, брошенной возле жаркого огня. Across his vest ran a platinum chain like a spider web. По жилету паутинкой тянулась платиновая цепочка. "Look here," the other man said. - Послушайте, - сказал пришедший. "My name is Horace Benbow. - Меня зовут Хорес Бенбоу. I'm a lawyer in Kinston. Я адвокат из Кинстона. I used to live in Jefferson yonder; I'm on my way there now. Раньше я жил в Джефферсоне и сейчас направляюсь туда. Anybody in this county can tell you I am harmless. В этих местах любой скажет вам, что человек я безобидный. If it's whiskey, I dont care how much you all make or sell or buy. Если дело тут в самогонном виски, то мне плевать, сколько вы его производите или продаете или покупаете. I just stopped here for a drink of water. Я просто остановился попить воды. All I want to do is get to town, to Jefferson." Все, что мне нужно, - это добраться до города, до Джефферсона. Popeye's eyes looked like rubber knobs, like they'd give to the touch and then recover with the whorled smudge of the