просто заставит меня уехать.

Из университета в штате Индиана — в маленькую газету в Эванстоне, потом Филадельфия, потом Нью-Йорк. Он почувствовал, что слишком долго не имел своего угла, и теперь ему просто хотелось оказаться в таком месте, где люди живут в отдельных домах и выбирают чашки, из которых собираются пить кофе. Шесть лет назад он уехал из Нью-Йорка, в отпуск, как он сказал, и приехал на край света, и остался.

— Почему же ты до сих пор не уехала? — спросил он Мэри Бет.

Она криво улыбнулась.

— Я была замужем. Ты разве не знал? Мой муж был рыбак. Это судьба всех девушек на побережье — выйти замуж за рыбака, лесоруба или полицейского. Нуб а я вообще была Мисс-Оригинал-Без-Талантов. Вышла замуж и впряглась в вечное хозяйство. А сейчас он неизвестно где. Ушёл однажды в море и больше не вернулся. А я нашла работу в газете, сижу на подхвате. Лишь одно может быть хуже, чем торчать здесь на краю света — опустить руки и сдаться. Не мой стиль.

Она доела сэндвич и допила кофе и теперь, казалось, была не в состоянии усидеть на месте. Подойдя к окну возле раковины, она выглянула наружу. Была предрассветная серость.

— А ведь ты столь же не на месте здесь, как и я. Что произошло? Какая-то женщина велела тебе убраться с глаз долой? Не мог найти такую работу, какую хотел? Ты выедь крутишься совсем, как я.

Да, хлопот у меня полон рот, подумал он и сказал:

— Знаешь, о чём я подумал? Я не могу прийти в редакцию, не вызвав подозрений. Я имею в виду, в случае, если её разыскивают. Уже больше пяти лет я не появляюсь там раньше часа-двух дня. Но ты можешь. проверь, не пришло ли что-нибудь по телетайпу, нет ли каких-нибудь поисков и не было ли какого угодно крушения или аварии. Сама понимаешь. Не рыскает ли вокруг ФБР или военные. Что угодно. — Мэри Бет снова уселась ярдом с ним за стол, её оживлённость прошла, а на лицо отразилась решительность. Это её деловое лицо, подумал он.

— Хорошо. Но сначала несколько кадров. И надо ещё придумать байку о моей машине. Она всю ночь стояла перед твоим домом, — твёрдо добавила она. — Так что если кто-нибудь об этом заговорит, я скажу, что время от времени составляю тебе компанию. Хорошо?

Он кивнул и безо всякого огорчения подумал, что в таверне Коннелли их поднимут на смех. Это напомнило ему о Трумене Коксе.

— На него могут случайно выйти, и он может вспомнить, что видел её. Конечно, тогда он решил, что то была девчонка Боландов. Но они будут знать, что мы кого-то видели.

Мэри Бет пожала плечами.

— Значит, ты увидел девчонку Боланд, начал думать о ней и её ремесле и позвонил мне. Никаких проблем.

Он взглянул на неё с любопытством.

— Неужели тебе действительно всё равно, станут ли в городе перемывать нам с тобой косточки?

— Эдди, — ответила она почти с нежностью, — я признаюсь даже, что трахалась со свиньёй, если это поможет мне выбраться из этой чёртовой дыры. Сейчас я съезжу домой принять душ, а к тому времени, возможно, уже настанет пора оседлать мою лошадку и поехать в редакцию. Но сперва несколько кадров.

Возле двери в спальню он спросил её, понизив голос:

— Сможешь сделать их без вспышки? Вдруг у неё от этого случится шок или ещё что-нибудь?

Она мрачно взглянула на него.

— Ради бога, перестанешь ли ты, наконец, называть это «она»! — Мэри Бет хмуро взглянула на фигуру в постели. — На худой конец, принеси лампу. Ты ведь знаешь, придётся откинуть одеяла.

Он знал. Он принёс бра, включил лампу возле кровати и стал смотреть, как Мэри Бет принялась за работу. Она была хорошим фотографом, а сейчас объект съёмки был неподвижен, и она смогла применить длительные выдержки. Она вынула отснятую кассету и начала снимать на новую, потом отошла назад. Девушка на кровати снова крупно задрожала и подтянула ноги, сжимаясь в тесный комочек.

— Ладно. Закончу при дневном свете, может, она к тому времени проснётся.

Эдди пришлось признать, что Мэри Бет права; существо не было девушкой, наверное, даже не самкой. У него было удлинённое, не имевшее нигде углов тело, ни локтей, ни коленей, ни даже выступающих тазовых костей. Просто гладкое тело без грудей, без пупка, без гениталий. И с тёмными складками, что начинались на макушке, спускались по рукам и полностью закрывали спину. Как мантия, с отвращением подумал он. Даже кожа у неё не была человеческой — бледная, скорее желтоватого, чем розового оттенка. Она явно сильно мёрзла; желтоватая кожа становилась сероватой. Он испытывающе коснулся её руки. Ощущение оказалось чужим, совсем не таким, какой была бы человеческая плоть, покрытая кожей. Ему показалось, что он прикоснулся к прохладному шёлку, прикрывающему нечто более плотное, чем плоть человека.

Мэри Бет снова укрыла её, существо вздрогнуло и они, пятясь, вышли из спальни.

— Боже, — прошептала Мэри Бет. — Я-то думала, что оно уже согрелось. Здесь жарко, как в печке, да ещё столько одеял сверху.

Оказавшись снова в комнате, Мэри Бет склонилась к камере. Она вынула вторую кассету и нерешительно замерла, держа обе кассеты в руке.

— Если кто-нибудь шныряет вокруг, и если узнают, что ты мог это видеть, и что мы были вместе, то плёнки могут украсть. Где бы найти для них надёжное место?

Он взял у неё обе кассеты и она покачала головой.

— Не говори мне. Просто спрячь понадёжнее. — Она взглянула на часы. Я вернусь не раньше десяти. Разузнаю, что смогу, кое-куда позвоню. Приглядывай за этим. Пока.

Он посмотрел, как она надевает свой красный плащ и вышел с ней на крыльцо. где простоял, пока она не села в машину и не скрылась из глаз. Наступил день; дождь кончился, хотя по пасмурному небу всё ещё проносились низкие облака. Ели на лужайке перед домом мокро блестели и при малейшем ветерке стряхивали с себя воду. Воздух не был особенно холодным и казался приятным после жары в доме. Он приятно пахнул, лиственной прелью, морем и землёй, рыбой и еловой хвоей… Эдди несколько раз глубоко вдохнул и вернулся в дом. Здесь действительно, как в печке, подумал он, ненадолго освежённый прохладным утренним воздухом, теперь его снова разморило. Почему она никак не согреется? Он стоял в дверях спальни и смотрел на съёжившуюся фигурку. Почему она не может согреться?

Он подумал о жертвах переохлаждения; первым делом, читал он, следует любым возможным способом привести температуру их тела к нормальной. Грелки? У него не было ни одной. Горячая ванна? Он постоял возле девушки и слегка покачал головой. Вода может оказаться для неё ядом. В том-то и была проблема; она была чужим существом с неизвестными потребностями и неизвестными для него опасностями. И она замерзала.

Он нерешительно коснулся её руки, всё ещё холодной несмотря на все