хитростью. В нашем деле так: семь раз примерь — один раз отрежь!
Конный корпус все время пополнялся. Выступая перед новыми бойцами, Семен Михайлович Буденный говорил:
— Наш корпус — соединение смелых. У нас первое условие, закон такой — идти вперед. Бойцы у нас лихие, кони ладные. Нам нужны герои, беззаветно преданные революции, готовые на смерть за власть Советов…
Буденновцы решили написать генералу Шкуро письмо. Сочиняли его все вместе, под общий хохот и одобрение.
Вот такое письмо послал Буденный генералу Шкуро:
«Завтра мною будет взят Воронеж. Обязываю все контрреволюционные силы построить на площади Круглых рядов. Парад принимать буду я. Командовать парадом приказываю тебе, белогвардейский ублюдок. После парада ты за все злодеяния, за кровь и слезы рабочих и крестьян будешь повешен на телеграфном столбе там же, на площади Круглых рядов. А если тебе память отшибло, то напоминаю: это там, где ты, кровавый головорез, вешал и расстреливал трудящихся и красных бойцов.
Мой приказ объявить всему личному составу Воронежского белогвардейского гарнизона.
Буденный».
— А кто письмо доставит по назначению? — спросил Семен Михайлович.
Вперед вышел один из командиров — Олеко Дундич.
Олеко Дундич был славным и храбрым командиром. Однажды в бою под Дундичем ранило лошадь. Он соскочил с нее и пешим смело пошел навстречу окружавшим его вражеским кавалеристам. В руках у него была шашка. Дундич, раненный в этом бою, отбивался ею как мог.
Выручили Дундича красные конники. Они подоспели вовремя. Увидев буденновцев, белые умчались прочь.
— Разрешите мне, я доставлю письмо генералу Шкуро, — попросил Дундич.
Вечером, переодевшись в офицерскую форму, Дундич на лошади спокойно преодолел белые заставы и въехал в город. В штабе Шкуро он сдал письмо дежурному офицеру.
«Не мешает разведать укрепления белых», — решил Дундич и помчался по улицам города, всматриваясь и запоминая все, что можно.
Потом он снова вернулся к штабу Шкуро. Окна штаба были распахнуты.
«А не бросить ли в штаб гранату? — сказал себе Дундич. Вот великолепная паника начнется…»
Подъехал он к штабу поближе, размахнулся и бросил две гранаты в распахнутое окно.
Раздался оглушительный взрыв. Паника началась страшная. Белогвардейцы с криком «Лови, держи!» бросились искать красного разведчика. Дундич тоже кричал и делал вид, что кого-то ищет. Так белогвардейцы и не догадались, что среди них находился отважный буденновец. А Дундич уже приближался к линии фронта. У заставы ему навстречу выбежали белогвардейские солдаты: — Господин офицер, дальше нельзя… Пароль, пропуск. Дундич пустил коня в галоп и с криком: «Посторонись, зашибу, какой тут пропуск!» — промчался мимо растерявшихся солдат. Солдаты не знали, что делать: стрелять или нет. Уж больно сердитый офицер. А может быть, по срочному делу: остановишь, еще сильнее попадет. И махнули рукой. Дундич благополучно вернулся в штаб корпуса Буденного. Он подробно рассказал Семену Михайловичу, как у него все получилось. Буденный подошел к Дундичу, обнял его и крепко расцеловал: — Спасибо тебе за твою храбрость и геройство. Олеко Дундич ответил: — Служу трудовому народу!
Буденный решил выманить противника из города на открытую местность. Свое решение он объявил на совещании командиров. Оно было одобрено. Семену Михайловичу удалось принудить врага к бою на открытой местности. На рассвете, под прикрытием тумана, кавалерия Шкуро пошла в наступление. Но буденновцы были наготове. Они ждали врага. Противник наступал в густом тумане, затруднявшем ведение прицельного огня. Пришлось начать бой сабельной рубкой. Как и ожидал Семен Михайлович, кони белых, измученные ночным маршем по грязи, уступали в резвости коням буденновцев. Пользуясь туманом, как дымовой завесой, Городовиков вывел свои полки в тыл противника и нанес сокрушительный удар. Стиснутые с фронта и тыла, белоказаки повернули к городу. Буденновцы гнали их до реки Воронеж и только там остановились перед стеной заградительного огня автоброневиков и бронепоездов. Белые располагали мощными огневыми средствами. Надо было срочно исправить положение. Комкор с группой всадников поскакал на станцию Отрожка. Там разводил пары маневровый паровоз. — Чем помочь, товарищ Буденный? — крикнул пожилой машинист, высовываясь из паровозной будки. — Рычаги на полную скорость, а сам прыгай! — скомандовал Семен Михайлович. Паровоз ринулся вперед и, все убыстряя ход, врезался во вражеский бронепоезд. Так же быстро были парализованы и действия второго бронепоезда белых: железнодорожники-добровольцы взорвали пролет железнодорожного моста. Бронепоезд и бронеплощадка оказались в руках буденновцев. Среди документов, найденных у убитого начальника штаба одной из белогвардейских дивизий, обнаружили оперативный приказ Шкуро. У комкора созрел новый план действий: нанести главный удар на Воронеж не с востока, где сосредоточивались основные силы белых, а с севера. Там и оборонительных сооружений меньше и местность благоприятствует маневру кавалерии. На следующий день части корпуса вновь перешли в наступление. Бой продолжался весь день. Белогвардейцы, боясь, что их сбросят в реку Воронеж, начали в беспорядке отступать. На рассвете следующего дня красные конники одновременно в нескольких местах ворвались в Воронеж. Буденный послал краткое донесение в штаб фронта: «После ожесточенного боя доблестными частями Конкорпуса в 6 часов 24 октября занят город Воронеж. Противник отброшен за реку Дон. Преследование продолжается». В салон-вагоне, в котором жил сам Шкуро, был приготовлен сытный обед, но он так и остался не тронутым. Как видно, было не до обеда. За взятие Воронежа и разгром конницы Шкуро и Мамонтова Семен Михайлович Буденный был награжден золотым боевым холодным оружием — шашкой с вмонтированным в эфес орденом Красного Знамени. Многие командиры и бойцы были награждены орденами Красного Знамени. Жители Воронежа очень тепло встретили своих освободителей. Большим событием в эти дни был приезд в Касторную Председателя ВЦИК Михаила Ивановича Калинина и Председателя ЦИК УССР Григория Ивановича Петровского. Гости побывали в дивизиях, в полках. Проверяли боевую готовность частей. Проводили горячие митинги. Задушевные беседы с бойцами продолжались часами. Михаил Иванович Калинин сказал Буденному:
Раздался оглушительный взрыв. Паника началась страшная. Белогвардейцы с криком «Лови, держи!» бросились искать красного разведчика. Дундич тоже кричал и делал вид, что кого-то ищет. Так белогвардейцы и не догадались, что среди них находился отважный буденновец. А Дундич уже приближался к линии фронта. У заставы ему навстречу выбежали белогвардейские солдаты: — Господин офицер, дальше нельзя… Пароль, пропуск. Дундич пустил коня в галоп и с криком: «Посторонись, зашибу, какой тут пропуск!» — промчался мимо растерявшихся солдат. Солдаты не знали, что делать: стрелять или нет. Уж больно сердитый офицер. А может быть, по срочному делу: остановишь, еще сильнее попадет. И махнули рукой. Дундич благополучно вернулся в штаб корпуса Буденного. Он подробно рассказал Семену Михайловичу, как у него все получилось. Буденный подошел к Дундичу, обнял его и крепко расцеловал: — Спасибо тебе за твою храбрость и геройство. Олеко Дундич ответил: — Служу трудовому народу!
Буденный решил выманить противника из города на открытую местность. Свое решение он объявил на совещании командиров. Оно было одобрено. Семену Михайловичу удалось принудить врага к бою на открытой местности. На рассвете, под прикрытием тумана, кавалерия Шкуро пошла в наступление. Но буденновцы были наготове. Они ждали врага. Противник наступал в густом тумане, затруднявшем ведение прицельного огня. Пришлось начать бой сабельной рубкой. Как и ожидал Семен Михайлович, кони белых, измученные ночным маршем по грязи, уступали в резвости коням буденновцев. Пользуясь туманом, как дымовой завесой, Городовиков вывел свои полки в тыл противника и нанес сокрушительный удар. Стиснутые с фронта и тыла, белоказаки повернули к городу. Буденновцы гнали их до реки Воронеж и только там остановились перед стеной заградительного огня автоброневиков и бронепоездов. Белые располагали мощными огневыми средствами. Надо было срочно исправить положение. Комкор с группой всадников поскакал на станцию Отрожка. Там разводил пары маневровый паровоз. — Чем помочь, товарищ Буденный? — крикнул пожилой машинист, высовываясь из паровозной будки. — Рычаги на полную скорость, а сам прыгай! — скомандовал Семен Михайлович. Паровоз ринулся вперед и, все убыстряя ход, врезался во вражеский бронепоезд. Так же быстро были парализованы и действия второго бронепоезда белых: железнодорожники-добровольцы взорвали пролет железнодорожного моста. Бронепоезд и бронеплощадка оказались в руках буденновцев. Среди документов, найденных у убитого начальника штаба одной из белогвардейских дивизий, обнаружили оперативный приказ Шкуро. У комкора созрел новый план действий: нанести главный удар на Воронеж не с востока, где сосредоточивались основные силы белых, а с севера. Там и оборонительных сооружений меньше и местность благоприятствует маневру кавалерии. На следующий день части корпуса вновь перешли в наступление. Бой продолжался весь день. Белогвардейцы, боясь, что их сбросят в реку Воронеж, начали в беспорядке отступать. На рассвете следующего дня красные конники одновременно в нескольких местах ворвались в Воронеж. Буденный послал краткое донесение в штаб фронта: «После ожесточенного боя доблестными частями Конкорпуса в 6 часов 24 октября занят город Воронеж. Противник отброшен за реку Дон. Преследование продолжается». В салон-вагоне, в котором жил сам Шкуро, был приготовлен сытный обед, но он так и остался не тронутым. Как видно, было не до обеда. За взятие Воронежа и разгром конницы Шкуро и Мамонтова Семен Михайлович Буденный был награжден золотым боевым холодным оружием — шашкой с вмонтированным в эфес орденом Красного Знамени. Многие командиры и бойцы были награждены орденами Красного Знамени. Жители Воронежа очень тепло встретили своих освободителей. Большим событием в эти дни был приезд в Касторную Председателя ВЦИК Михаила Ивановича Калинина и Председателя ЦИК УССР Григория Ивановича Петровского. Гости побывали в дивизиях, в полках. Проверяли боевую готовность частей. Проводили горячие митинги. Задушевные беседы с бойцами продолжались часами. Михаил Иванович Калинин сказал Буденному: