Нападение безжалостного хищника, от которого нельзя спастись, как скажем от банальной акулы — он открыл глаза и повернулся ко мне. — Могу вас заверить, читатели будут в шоке, но ничего опасного для жизни. Так, небольшие ранения…

— Ранения? Расскажите подробней.

— А зачем вам знать детали? Чем непосредственней вы будете реагировать, тем правдивей будет ваша сенсация, Марк.

От его фраз попахивало курсами психологии и общественных отношений. Меня подмывало спросить у современного шамана, какой университет он заканчивал.

— Покупаю — сказал я твёрдо. — Сколько стоит?

— Полагаю, две тысячи долларов наличными не обременят удачливого журналиста?

Когда делаешь грязное дельце — без наличных никуда, особенно если дельце обтяпывается в индейской резервации. Пухлый конверт редакционной наличности лежал у меня в сумке, но я не торопился за ним тянуться.

— А что я получу за эти деньги?

Он улыбнулся, показав безукоризненный ряд зубов, молча прошёл в соседнюю комнату, оставляя меня наедине с гербом. Теперь герб не казался мне аляповатой декорацией кабинета шарлатана. Рыцарский шлем, казалось, надменно взирал на меня, считая недостойным быть посвящённым в тайны тамплиеров.

— Вот — сказал он, вернувшись и выкладывая на стол маленькую жестяную коробочку.

— Не слишком ли дорого за такую малость?

— Многовековой опыт стоит дорого.

— Надеюсь, молчание продавца входит в комплект поставки? — съязвил я, отсчитывая банкноты.

— Разумеется — он ещё раз улыбнулся, рекламируя своего дантиста, и придвинул к себе ноутбук.

Его пальцы пробежались по клавиатуре, несколько мгновений он морщил лоб, а потом развернул экран ко мне. Я увидел спутниковую карту окрестностей Монреаля с изгибом Сен Лорана, паутинками мостов и квадратиками домов в пригородах.

— Здесь улица Сентраль в Сен Катрин выходит к шлюзу судоходного канала. Вот, видите этот куст? Вам нужно намазаться мазью и залезть в реку минут на десять в этом месте. Чтобы вы не почувствовали — боль, страх, не вылезайте из воды. Потом можете звонить девять-один-один, вам потребуется медицинская помощь.

— И это всё? — я недоверчиво взял коробку, открыл её, принюхался к содержимому. Пахло рыбой, мускусом и елью. — Мазь не вызывает раздражения?

Он кончиком пальца захватил белесую субстанцию, размазал её по тыльной стороне ладони. Критически посмотрел на лоснящееся пятно на коже.

— Признаться, я никогда не пробовал её на людях — сознался он и добавил — но всё из природных составляющих, абсолютно безвредное вещество.

— Для чего её тогда используют?

— Ну, предки использовали мазь для пыток, очень древний состав. Я же пользуюсь ей совсем для других целей.

— Пыток? — я поспешно выдернул из стоящей на столе коробки салфетку и вытер мазь.

— Мрачное прошлое, — вздохнул он — белые люди в те времена тоже были не лучше и дарили бедным индейцам одеяла, заражённые оспой.

То, что у индейцев вспыльчивый нрав, я усвоил с детства, когда в девяностом армия схлестнулась с боевиками могавков, поэтому решил не продолжать экскурс в историю, поспешно спрятал мазь в сумку, прощаясь.

Мой кургузый «смарт» чувствовал себя неуютно на парковке среди здоровенных пикапов индейцев и с радостью распахнул свои двери, надеясь побыстрее убраться восвояси. Я не стал его разочаровывать — разбудил, пришпорил скромное стадо мерседесовских лошадок под капотом. Радостно пофыркивая, они повлекли моего малыша прочь от чертога индейского мистицизма.

Проверить весь этот бред требовалось сразу — неделя, выделенная мне на написание статьи, заканчивалась и если пыточная мазь шамана не сработает, придётся разрабатывать другие варианты. В запасе у меня имелся рыбак, который уверял, что поймал гигантскую саламандру. Я надеялся, что можно будет устроить фото «монреальского крокодила». Но сейчас надо было отработать идею шамана и отработать качественно, то есть — моё бултыхание под загадочным кустом следовало обставить по всем правилам шпионского дела. В качестве прикрытия мне виделась простенькая легенда «Полез рыбак в реку достать зацепившуюся снасть». Предстояло разжиться реквизитами рыбака.

Мне повезло — на выезде из резервации бросилась в глаза вывеска магазина, на которой огромный окунь разевал внушительную пасть в попытке проглотить блесну, не уступающую ему по размерам. Я свернул к магазину и после недолгого шатания между полок нашёл дешевый набор «Всё для рыбалки в одном сундучке». Спиннинг по размерам был чуть больше волшебной палочки Гарри Поттера, по гибкости походил на ручку швабры, зато на катушку уже была намотана нить. Блесны были таких кислотных цветов, что я поневоле проникся уважением к мужеству рыбы, которая осмеливается их проглотить. Уже у самой кассы я увидел ещё одну необходимую мне вещь — водонепроницаемый футляр для смартфона.

— Месьё, мой айфон не захлебнётся в вашей китайской мыльнице? — спросил я у плечистого продавца-индейца. Он смотрел соревнования по маленькому телевизору. Размашистые удары и полёты мяча для гольфа сильно занимали его, поэтому индеец лишь коротко взглянул в мою сторону и буркнул:

— Если точно будешь брать, испытай прямо здесь, в аквариуме.

Рядом с ним на прилавке стоял маленький аквариум, абсолютно лишённый растительности. В нём скучала большая ярко красная рыбка. Когда я запаковал свой смартфон в футляр и погрузил его в воду, рыбёшка, по-видимому, решила, что ей доставлена новейшая аквариумная планшетка и радостно начала тыкаться головой в иконку интернет браузера. Экран телефона запестрел фотографиями загрузившегося сайта.

— Продвинутая у вас рыбка — заметил я.

— Да, она любит повисеть в Фэйсбуке — индеец оставил свой телевизор. Спортивная трансляция прервалась голосистой рекламой, продавец повернулся к аквариуму ради нового развлечения.

— Славно она долбит телефон. Как думаете, а в Сен Катрин клевать сегодня будет?

— Это где в Сен Катрин, не напротив шлюза?

— Именно.

— Сейчас там клюёт только карп. Жрёт кукурузу, как свинья помои и воняет так же. Здоровенные там карпы, фунтов по сорок!

— Мне ведь как раз и надо сфотографироваться с большой рыбой.

— А, — понимающе протянул индеец и достал пакетик с розоватыми шариками — вот, патентованные кукурузные окатыши. Запах просто зверский. Карпы за ними сами на берег выпрыгивают.

Карп считается самой никчёмной рыбой квебекских рек. Его мясо отвратительно пахнет и только китайцы, по-видимому, в силу национальных кулинарных традиций ловят их. До сегодняшнего дня мне никогда в голову не приходило, что существует