покарать убийц брата. Возможно, Петко не терпелось сразу же расквитаться с ними, но желтая осенняя листва напомнила ему о том, что придется дождаться весны. Меж тем на семью обрушились новые беды: за некие мнимые провинности был арестован отец, его продержали в застенках, подвергали допросам, выпустили на волю, потом опять схватили и отпустили лишь после того, как немало денег пошло на подкуп. Однако угроза новых незаконных преследований и расправ не рассеялась, она подрывала здоровье семьи, лишала ее покоя и еще больше разжигала ненависть Петко к турецким властителям.

Побуждаемый этими чувствами, Петко зимой 1861 года начал тайно подговаривать кое-кого из своих сверстников в Доган-Хисаре и соседних селах бросить соху и пастуший посох, сколотить гайдуцкий отряд и отомстить туркам за все злодейства и несправедливости. А им в те времена не было числа. Около 90 разного вида податей и налогов тяжким бременем лежали на плечах болгарского населения. Некоторые из этих налогов, десятину, например, государство отдавало на откуп беям и богачам, которые вносили в казну всю сумму налога, а потом собирали его с населения с помощью шаек вооруженных арнаутов^[6], разумеется, в гораздо бо́льших размерах. Арнаутские эти шайки, сдиравшие, как говорится, по семь шкур с одной овцы, были страшным бичом для мирного болгарского населения. Не было ни такой власти, которая могла бы защитить его, ни силы, которую можно было бы им противопоставить, ибо откупщики десятины были все люди влиятельные, со связями. Другой напастью, отравлявшей жизнь христианскому населению, были турецкие разбойничьи шайки. Местные власти не могли с ними справиться, да и не имели желания всерьез их преследовать, потому что часто сами были в сговоре с разбойниками и получали свою долю от их добычи. Вот почему даже если случалось, что кого-то из них ловили, то конвойные, как правило, «упускали» их, чтобы они могли продолжать свой кровавый промысел. Сверх всего прочего турецкое правительство поселило среди болгарских сел в Южной Фракии полудиких черкесов и татар, профессиональных воров, сделавших жизнь местного населения еще более невыносимой. Вот почему брошенный Петко призыв к мщению оказал на нескольких, особенно пострадавших, батраков и пастухов такое же воздействие, как целительный бальзам на открытую рану. Раздобыв оружие, они 6 мая 1861 года, в день святого Георгия, под предводительством Петко ушли в горы, где поклялись друг другу в верности, в том, что будут жить, как братья, и не выпустят из рук оружия, пока не отомстят.

Когда в Доган-Хисаре и соседних селах стало известно о немногочисленном отряде Петко (первое время чета насчитывала всего семь человек), многие посмеялись над «дерзкими юнцами», которые осмелились бросить вызов бесчисленным силам турок, их войску и полиции, опытным усачам-карагаларам и отчаянным головорезам-бабаитам. Однако все эти скептики прикусили языки, когда разнеслась весть, что гайдуцкий отряд Петко захватил врасплох убийц Матея и покарал их так же, как те расправились со своими жертвами. А вскоре после того испытал на себе гайдуцкую месть и главный виновник гибели Матея — бахшибейский чифликчия^[7] Мехмед Кеседжи.

Итак, Матей и Вылчо были отомщены, однако Петко не считал свою миссию законченной. Охотясь за убийцами брата, юный воевода узнал о многих других трагических историях и злодействах, которые требовали наказания виновных и отмщения. Поэтому, однажды обагрив свой кинжал кровью, он не перестал искать случая померяться силами с турецкими карагаларами. И случай этот представился 16 июля 1861 года, когда в окрестностях села Бахшибей крохотная чета Петко натолкнулась на турецкий полицейский отряд под командованием карагалара, известного на всю околию своей жестокостью. Несмотря на то, что гайдуков, по сравнению с противником, было всего лишь горсточка, они бросились в атаку с такой стремительностью, что турки рассыпались по равнине, кто куда. Двое из них были убиты, несколько человек тяжело ранены, а остальные так ошеломлены яростным вооруженным нападением болгар, что долгое время не смели высунуть носа за околицу Бахшибея. Еще два кровопролитных сражения с полицией в августе месяце, и имя гайдука Петко, в насмешку прозванного турками Петко-Шалопаем, уже было у всех на устах и, главное, в сердцах всех угнетенных и страждущих, которые сразу же отдали Петко не только свою любовь, но и поддержку.

Быстрые, неожиданные удары — вот тактика, избранная Петко уже в самом начале своей гайдуцкой деятельности. Чета немногочисленна — в ней всего шесть человек, но они молоды, у них быстрые ноги: сегодня они бьются с турками у села Бахшибей, через несколько дней нападают на них под Каракаем, а на утро выстрелы их ружей звучат уже в Чомлекчи, так что кажется, будто действует не один, а несколько гайдуцких отрядов. Вообще Петко с самого начала действует, как старый, опытный гайдук, и это не случайно — он использует многолетний опыт прославленных воевод, в особенности воеводы Ангела, с которым был знаком его покойный брат Матей и о чьих легендарных подвигах он с восторгом рассказывал младшему брату.

Турки вначале с презрением следили за действиями «безусых гайдамаков», но после ощутимых ударов, полученных летом 1861 года, принялись усиленно преследовать отряд Петко. Однако народ так старательно укрывал своих заступников, что все попытки уничтожить маленький отряд остались безуспешными. Прошло лето, наступила осень. Опала с деревьев листва, и по заведенному издавна обычаю гайдуки разошлись по гюмюрджинским и ференским селам, где и провели зиму 1861/62 гг. у своих верных ятаков^[8], обдумывая планы на весну, замышляя кару тому или иному злодею.

ОПАСНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ. СЧАСТЛИВЫЙ СЛУЧАЙ. ПЕТКО ВТОРИЧНО УХОДИТ В ЛЕСА

Незаметно пролетела обычная для Южной Фракии мягкая зима, и когда деревья и кустарники покрылись густой листвой, отряд Петко вновь появился в Родопских лесах. И сразу же за ним в погоню бросились карательные турецкие отряды. Карагалары Ференской и Дедеагачской околий, где действовали гайдуки, получили строжайший приказ настичь и уничтожить «кучку разбойников», нарушающих тишину и порядок в упомянутых околиях. Дважды в течение июня — первый раз в селе Ханджасе, второй — у села Дуралкьой — преследователям удавалось настичь Петко и завязать сражение, но оба раза Петко сумел уйти невредимым. В августе на горе Чобандаг, у села Исьорен, вновь произошла кровавая битва между гайдуками и их преследователями. 5 сентября битва возобновилась, можно сказать, на том же самом месте, но, к счастью, юному воеводе и на этот раз удалось отбить турок и уйти