- Я знаю, что ты хочешь сказать, - все же произнесла Реджана. - Но ты так же знаешь, что между нами есть связь, но она не такая, какую бы тебе хотелось. Милый, Джанлука, ты же мой самый верный друг!

Она вдруг отняла руку от его губ и тут же поцеловала молодого человека в щеку, заставляя парня еле сдержаться, чтобы не обнять Реджану, совершенно не по-дружески.

- Ох, - выдохнул он, разочарованно. - Реджана…

- Более ничего не говори. Ступай, уже поздно. Если отец увидит тебя подле меня в полночном свете, я более никогда не смогу с тобой заговорить при нем. Ступай.

Джанлуке уходить не хотелось. Он бы вечно смотрел в эти глаза и не смел произнести ни слова, но отец девушки был строгих правил и Джанлука уважал эти правила, мечтая, что однажды он таки назовет Реджану своей невестой, попросив у ее отца благословения на их священный союз.

- Доброй ночи, Реджана! - попрощался он и скрылся за кустами, а затем девушка услышала удаляющиеся шаги по каменной кладке мостовой.

- Разве ты не сдаешь сегодня французский? - поинтересовался отец за ленчем. - Полагал, что именно сегодня я буду гордится своей дочерью и во всеуслышание смогу заявить, что ты знаешь этот прекрасный язык в совершенстве.

- Сегодня, отец. Я скоро уже пойду. Бьянка зайдет за мной.

- Бьянка, - поморщился отец. - Это маленькая хитрая девица тебя до добра не доведет. - Почему ты перестала общаться с Камиллой Горчи? Она уж точно не думает только об ухажерах и светских вечерах. К тому же ее отец пригласил меня сыграть в турнире по гольфу, он очень…

Такие разговоры всегда утомляли Реджану, но она понимала, что теперь ей придется это слушать, ведь больше отцу не с кем было поделиться. Ранее все эти разговоры о гольфе, ценах на нефть и плохой погоде выслушивала ее мать.

- Кстати, ты знаешь, что твоя племянница с тетей приедут к нас в четверг?

Реджана подняла брови в удивленном жесте. Она не очень хорошо знала свою тетю Гайану и ее дочку Клэр. А все потому что мать Реджаны не очень любила их. Наверняка у нее были свои причины не любить кого-то, но когда в последний раз тетя Гайана приезжала к ним погостить разразился скандал. Мариана обвинила Гайану в том, что она пытается настроить Фабио против нее. И к сожалению, Реджана тоже такое заметила, и разумеется, ей это не понравилось.

- Это же всего через два дня. Отец, а как же траур?

- Твоей матери здесь нет. Тебя почти тоже не бывает. Мне одиноко, как ты этого не поймешь?! А так, хоть кто-то со мной поговорит, пожалеет, выслушает. Моя сестра всегда поддерживала меня в трудные годы, даже когда у нас с твоей материю не ладилось, она всегда была рядом.

Конечно, отец забыл упомянуть о том, что так же тетя Гайана опустошала капитал дома Фьоре, покупала редкие картины, зеркала, мебель и одежду на деньги брата, и закатила светские вечера, которые стоили Мариане много нервов, ибо Гайана приглашала тех людей, которые неизменно не любили мать Реджаны. К тети Гайаны было удивительное свойство испортить любой вечер, бесконечными нотациями о жизни, смерти, замужестве и детях.

Но отец на данный момент был прав. Ему нужен утешитель и он вправе пригласить сестру.

- Надеюсь, что ты будешь с ней вежлива, - сказал Фабио, раскрывая утреннюю газету и погружаясь в чтение.

Французский язык удивительно просто давался Реджане, будто бы она всегда его знала или, как говорила ее мать, она уже родилась с азами знания французского языка. Поэтому ей он давался удивительно легко и непринужденно. Поэтому экзамен она сдала на отлично, даже не утруждая себя зубрежкой того, что могли спросить. Учительница, что принимала у нее экзамен, всегда хвалила Реджану за моментальные ответы и была счастлива, что ее ученица не провалила экзамена.

Однако после сдачи, вместо того, чтобы отпраздновать успех с коллегами по классу, Бьянкой, Джанлукой, Карлом и Констанцией, сестрой Карла, Реджана решила пойти не куда-нибудь, а прямиком в “Дом Страсти” и разделить счастливый момент с Дорэ. Совершенно забыв, что сегодня понедельник - рабочий день у большинства людей.

Будучи новой хозяйкой “Дома Страсти”, ее пропустили в здание как свою. Будто она уже много лет ходила так в здание, здоровалась и поднималась наверх. Никто ее не остановил и не придал значения тому, что она вошла и быстро стала подниматься наверх, стараясь ступать бесшумно, в попытке сделать сюрприз своим появлением Дорэ.

Юная, наивная Реджана, хоть и была образована и умна, но в тот момент радости, она потеряла голову от момента встречи с Дорэ, о которой ей думалось ночь напролет. Наверное будь Реджана опытнее и дальновиднее, она бы сперва оповестила Дорэ, что собирается прийти и отпраздновать удачно сданный экзамен. Но Реджана была еще слишком глупа и жизненно не подкована, чтобы сообщать о таких глупостях человеку, которого она едва знает.

Когда Реджана приоткрыла дверь в одну из комнат, где по обыкновению должна восседать перед зеркало знойная Дорэ, она увидела такое, что заставило ее остановится в дверях как вкопанной и на какое-то время выпасть из реальности происходящего перед ней.

На большой пышной кровати лежали двое. На самом деле сложно было узнать в человеке, который оседлал в прямом смысле этого слова другого человека, Дорэ. Но это была именно она…

Или… он?!

На Дорэ из одежды была только черная кримпленовая шаль, обмотанная вокруг шеи, а на той, что была под Дорэ не было совершенно ничего. Холодная нагота, распластавшаяся на широкой кровати и издававшая странные членораздельные звуки, лишь отдаленно напоминающие стоны.

Но самое нелогичное в этом всем было то, что Дорэ удовлетворяла эту особь женского пола вовсе не с помощью пальцев, каких-то других всевозможных игрушек, а с помочью совершенно мужского органа, которого у женщины быть не должно! И делала она это настолько обыденно, непринужденно и легко, словно это была какая-то игра для двоих, в которую не посвящены другие.

- Ох! - непроизвольно выдохнула, наконец, Реджана.

Дорэ тут же обернулась на дверь, где стояла расширив глаза юная сеньора. Но не успела она ничего произнести, как Реджана сорвалась с места и убежала так быстро, что кинься Дорэ за ней, она вряд ли бы догнала ее.

Вскочив на улицу, едва не попала под колеса проезжавшей кареты. Та едва успела пришпорить коней и извозчик смачно выругался, тут же извинившись, ибо ругаться при даме