- Валентин, вот если бы все люди были, как ты, мы бы уже давно при коммунизме жили!
Он, расплывался в улыбке, но я добавлял:
-- Единственный недостаток в том, что ты - алкоголик!
Он не обижался на мои слова, только, как и все алкоголики, начинал доказывать, что он может не пить, если захочет! Но "хотеть" он не хотел! Валентин, как и Аля хлебнул лиха в детстве. Когда началась блокада, ему было шесть лет. Всю блокаду прожил в Ленинграде, естественно, пережив многое.
Почему его называли "балеруном"? Да потому, что в свое время он окончил знаменитое Вагановское училище. Распределили его по окончании в Петрозаводск, в республиканский ансамбль песни и пляски. Он не только сам танцевал, но и ставил танцы, был известен в культурных слоях Карелии. Его даже номинировали в свое время на звание "заслуженного артиста Карелии", но его обошел кто-то более пробивной. А Валентин, лишенный всякого честолюбия, за звание не боролся.
Общаясь с ним, я часто сводил разговор к танцам, и тогда он преображался, лицо светлело: он вскакивал, и показывал, как он придумал такой-то разворот и как соединил такие-то па, и все показывал тут же! Там же, в ансамбле он познакомился с будущей женой - Валентиной! Так и звали их как в известном фильме: "Валентин и Валентина"!
Нет, тогда он еще не пил, как сантехник, но большой творческий коллектив и гастроли предполагают застолья, выпивку для снятия усталости. Тем более Валентин, с его добрым, открытым характером, был душой коллектива и активным участником застолий. Естественно, он стал пить много больше, чем полагалось.
Жизнь как будто сама подталкивала его к "сантехническому" финалу. Его пригласили в Ленинград, в известный коллектив, и Валентине место обещали, но нелепые советские законы поломали все планы. Хоть Валентин и родился в Ленинграде и блокаду здесь пережил, но семейного человека не могли прописать даже у родителей. Пришлось Валентину пойти в ЖЭК сантехником, получить служебное жилье, а по вечерам вести хореографический кружок в районном ДК. Но на двух стульях, как говорится, не усидишь, тем более человек он был веселый, общительный, а работа тяжелая, грязная. Устанешь, коллеги пристанут, дескать, "ты меня уважаешь?", "давай, Леонтич, по чуть-чуть, расслабимся..." Короче, пришлось преподавательскую деятельность свернуть, а "сантехническую" развернуть! И, как говорилось в советских фельетонах, покатился Валентин под откос.
Как он попал в напарники в Але, я не знаю, теперь и не у кого спросит: обоих уж нет в живых.
У него была своя комната на Гороховой, но жил он здесь же во дворе, во флигеле, у дворничихи Маши. Маша - подстать кустодиевской купчихе: крепкая, дородная женщина, кровь с молоком. Убирала несколько участков, бегала, как заводная. Бывало, услышишь из-за угла ее звонкий голос и думаешь:
- Ну, Леонтьевич опять попал под раздачу!
Повернешь за угол, а Маша строчит матюгами, как из пулемета ( та-та-та...) а Валентин пьяненький, с добродушной улыбкой в ответ:
-- Маша! Я же тебя люблю...
-- Да пошел ты со своей любовью на...(та-та-та...).
Бывало, зайдет сильно пьяный, я ему и говорю:
-- Валентин! Тебя же Маша домой не пустит такого "красивого!"
Улыбается:.
-- Пустит, до пенсии еще неделя. Вот как пенсию ей отдам, тогда может выгнать.
Так оно не раз и бывало. Маша выгоняла его "окончательно", он жил несколько дней у себя на "Горошке" или в мастерской, пока она его не принимала обратно, до следующей пенсии!
Мы c Валентином несколько раз ездили на мотоциклах в Медвежьегорск за брусникой и останавливались у сестры Валентины -- Альки. Надо признать, что у него сохранились теплые отношения с братом, сестрой Валентины и с тещей. Привечали его как родного. Прибегал Юрка - старший брат, приходила теща, обнимались, целовались. Валентин всем привозил подарки: Юрке - марочный коньяк, Альке - духи, теще - платок или шарф.
Раздав подарки, приступали к приготовлению ужина! В первый свой приезд мы набрали по дороге грибов: брали все подряд - козлят, опят, моховиков. Хозяева сунули нос в наш мешок и скривили губы:
-- А что это у вас за грибы?
-- Моховики, козлята, опята!
- Не--е! Мы такие не берем, только белые и красные!
С Валентиной я познакомился в следующий наш приезд. Мы приехали на машине и собрались за грибами. Валентин, узнав, что с нами собралась ехать Валентина, отказался составить нам компанию. Я даже не ожидал этого от него: они так и не примирились! Зато Валентина уже после его смерти подружилась с Машей, а сдружила их болезнь Лёшки - сына Валентина и Валентины. Как-то Маша позвонила мне и сказала, что Лёша лежит в больнице, предстоит операция, и нужна донорская кровь. Я, естественно, сдал для него кровь, и с тех пор сын моего друга стал и моим сыном - кровным. А Лёшка в знак благодарности подарил мне замечательную акварель, выполненную его кистью.
"Таблеточка"
Утром муж, убегая на работу, напомнил:
-- Не забудь принять таблетку!
-- Угу - ответила ему сквозь сон.
Повалялась (Валя повалялась) еще в постели, собрала мысли "в кулачок", мобилизовалась (я сильная) и выпрыгнула в утро! По пути в ванную улыбнулась своему отражению в зеркале и получила ответную улыбку.
-- Привет, Валюшка! -- своему отражению. -- Все-таки я стройная и для своих ... (неважно скольких) лет очень даже ничего выгляжу!
Уже из ванной услышала телефонный звонок. Наверное, дочь звонит. Кто еще в такую рань будет будить молодую пенсионерку (вот и проговорилась)!
-- Да, Леночка! Слушаю! ... И тебе доброе!
-- Ты таблетку приняла?
-- Да что вы все пристаете ко мне с этой дурацкой таблеткой! Утром отец напомнил, теперь ты! Что я, инвалид совсем, помру без этой таблетки? Прости, пожалуйста, сорвалась! Видишь, мне совсем другие таблетки нужны, от головы! Все, меняем тему! Мне приятно, что ты заботишься о моем здоровье! Спасибо тебе, родная! Я тебя тоже люблю!
Ну вот, одна маленькая таблеточка, а сколько вокруг нее суеты! Вон, подруга Нинка глотает их ведрами, и
