class="book">Китнисс…

Словно видение, она вся светилась в лучах ненавистного ему солнца…

Его мечта.

Его любовь.

Его вселенная.

Пит вдруг осознал, что небо сжалилось над ним…

Перед смертью он все-таки увидит её глаза цвета бури…

Комментарий к 2.

Небольшая глава в этой работе, дабы напомнить о себе… Я здесь… Теперь реже, в силу некоторых обстоятельств, но все же здесь…

========== 3. ==========

Комментарий к 3.

Конечно, по большей части, эта глава содержит канонные события и диалоги, немного разбавленные моей фантазией. Ну, и повествование ведется с позиции Пита - что он видит, что чувствует, а значит, отличия все же есть.

Она все-таки нашла его.

Пит попытался крикнуть ей, что он здесь, но распухший язык еле шевелился, и даже тихий шепот давался ему с трудом.

— Пит… — снова негромко позвала его Китнисс. Вот она подошла совсем вплотную — еще немного и наступит на него.

— Пришла добить меня, солнышко? — удалось прошептать ему, глотая слоги, как часто бывает с их ментором, когда тот напьется…

Она резко развернулась и уже внимательно осматривалась по сторонам, услышав его невнятное бормотание, переходящее в хрипы и стоны. Наконец, Китнисс опустила взгляд вниз и встретилась с его глазами.

Изумление.

Замешательство…

Радость?..

Все эти эмоции отразились на её лице. Или последнее ему лишь привиделось?..

— Пит!.. — и вот она уже бросается к нему, разрушая маскировку, созданную с таким трудом. Но он только рад этому. — Вижу, ты не зря убил кучу времени на разукрашивание пирогов, — улыбка преобразила ее хмурое лицо, делая черты гораздо мягче.

Пит помимо воли тоже улыбнулся:

— Да уж, пригодилось перед смертью.

— Ты не умрешь! — произнесла она твердо, будто с небесами на этот счет уже договорилась.

— Теперь и умереть можно, — собственный голос показался ему чужим — слишком уж хриплым и изможденным.

— Почему это?!

— Не важно, — Пит молчит. Не объяснять же ей, что все эти дни он мечтал увидеть ее еще хоть раз.

Всего лишь раз.

— Теперь мы одна команда, Пит! Слышал новость?

— Слышал. Спасибо, что нашла мои останки, — он закашлялся, ощущая во рту металлический привкус смерти, смешанный с кровью.

Китнисс, вытащив из рюкзака бутыль с водой, бережно поит его живительной влагой.

Скорее всего, это тоже сон, сейчас ее образ растает, он очнется и снова окажется один на один с палящим солнцем… Но девушка все еще здесь, продолжает выкапывать его из могилы, которую он сам же и соорудил.

— Катон ударил тебя кинжалом?

— Да. В правую ногу. Высоко.

— Мы сейчас спустимся к ручью и смоем с тебя грязь, чтобы осмотреть раны, — голос ее задрожал. И ежу понятно, что какой бы великолепной охотницей она ни была, лекарь из нее выйдет так себе.

Пит вдруг повинуясь необъяснимому порыву, попросил Китнисс наклониться поближе.

Она склоняется, подставляя ухо к его губам. В нос ударяет ее пьянящий запах, голова кружится еще сильнее, ему кажется, что от нее пахнет… самой жизнью. — Помни: мы безумно влюблены друг в друга. Если вдруг захочешь меня поцеловать, не стесняйся! — и откуда в нем столько смелости? Наверное, осознание скорой кончины развязывает язык.

Китнисс сердито отдернула голову и засмеялась:

— Спасибо, буду иметь в виду! — смех ее еще более притягательный, чем улыбка. Жаль, что поводов для веселья в мире, где правят Голодные Игры, не так уж и много.

Однако веселье словно смыло потоком воды, когда они, совместными усилиями попытались дотащиться до ручья…

Пит старался изо всех сил, казалось бы, тут всего два шага, чего сложного?! Но тело упрямо не слушалось его, словно заявляя — хватит!

От боли крик вырвался сам собой, и птица, сидевшая на дереве неподалеку, подхватила его, от чего волосы встали бы дыбом, не будь они сплошь покрыты засохшей грязью…

Не плакать. Не плакать. Не плакать.

Но слезы предательски текут по лицу. Быстрым движением ладони он постарался их стереть, но получилось только размазать.

— Ладно, планы меняются. Будем мыться здесь. Ты посматривай в сторону леса, хорошо? — ее голос, еще секунду назад, звеневший от смеха, вмиг стал очень серьёзным.

Пит наблюдает, как Китнисс, сменяя один за другим, поочередно набирает воду в бутыли и затем выливает содержимое ему на грудь, не забыв о лице и волосах.

Вода.

Ледяная.

Бодрящая…

Свежий ветерок лижет раны. Он с наслаждением закрыл глаза — после стольких дней сжигающей заживо жары, ему кажется, что он в раю…

Наконец, после долгого «душа», в поле зрения появилась его одежда. Китнисс аккуратно сняла с него куртку и кофту, а вот с майкой пришлось попотеть — ткань намертво прилипла к телу и не желала поддаваться…

— Я разрежу ее ножом, иначе снять не получится, — словно извиняясь, произнесла она.

— Мечтаешь меня раздеть? — пошутил он, правда, заметив, как она покраснела, уже жалеет о сказанном. Но ведь их Легенду нужно поддерживать… Глядишь, когда он помрет, несчастную Китнисс, потерявшую «любимого», спонсоры пожалеют и пришлют что-нибудь полезное…

Тем временем она уже сдирала с него прилипшие кусочки ткани, бывшие когда-то белоснежной майкой, отмочив их предварительно водой. А справившись с этим нелегким делом, даже простирала его вещи…

Вернувшись к нему, она пощупала его лоб и уверенно заявила:

— Ты весь горишь, Пит… У тебя жар.

— Это все солнце, Китнисс, это все солнце, — заплетающимся языком пробормотал он.

— На, выпей таблетку! — она вложила ему в рот лекарство и заставила запить, — Тебе нужно поесть, ты наверно голодный…

— Нет. Странно, но мне уже несколько дней не хочется есть.

— Но тебе надо…

— Не надо, все равно вырвет, — но девушка не отступает, пока он не соглашается съесть хотя бы несколько кусочков сушеного яблока.

— А теперь я тебя осмотрю…

— Я к вашим услугам, доктор Эвердин, — выдавил он из себя и вымученно улыбнулся.

Со знанием дела Китнисс вытащила жала ос из волдырей и приложила