- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (56) »
Раздумывая над концепцией как собственного, так и общественного успеха, я с нетерпением и одновременно некоторым смущением, дожидался пока черная, с первого взгляда бесконечная, струящаяся лента отдаст дорогую мне кладь. Толкаясь и вглядываясь в очередную порцию медленно вырисовывающихся вещей, два десятка людей, словно брендированные овечки, завистливо следили за каждым, кому посчастливилось попасть в первую десятку. Такая, обычно томительная и не редко раздражающая заминка в этот раз была не настолько досадной. Едва успев унять волнение после успешно завершенного перелета, как на смену ему пришло новое, более сильное, заставляющее оборачиваться не через плече, а в глубокую даль, такого верного правде, но никого не щадящего времени. А в прошлом часто скрываются не только сбывшиеся события, но и множественные мечты о тех историях, которые по тем или иным причинам были прожиты не нами. Прожиты не мной...
Бразилия - это мой путь, который я должен был пройти и от которого я отказался в силу той молодой, необъяснимой глупости, перед которой бессильны любые доводы еще не обретенной мудрости. И сейчас я рискнул обуздать причину, которая позволила бы мне оправдаться перед собственной неуверенностью и объяснить себе - зачем я прилетел в эту страну, дав повод для той самой встречи, которую я так ждал и все же избегал, всю свою жизнь.
Спустя двадцать минут, покончив со всеми бюрократическими нюансами с которыми сталкивается любой человек, покидающий пределы собственной страны, я шагнул на встречу своему прошлому. Покинув стены аэропорта Галиан, я почувствовал теплый, слегка удушливый в своей влажности воздух Рио. Услужливо притормозившее такси, спешащее подобрать очередного туриста, радушно пригласило меня в прохладные объятия кожаного салона. Назвав адрес единственного отеля который я смог найти неподалеку от моей Мари я откинулся на спинку сиденья и прикрыв глаза окунулся в динамику солнечного города.
2
К моему сожалению, в этой стране я был всего лишь раз, где-то между двух годов пика моей популярности. Я как состоявшийся, блестящий журналист был приглашен выступить в университете Сан-Паулу. Как сейчас перед моими глазами эти наивные, все еще высокоморальные студенты. Лица, украшенные сияющей верой в правду, которую они надеются донести до широких масс общественности, внимали каждому слову, которое я произносил со своей трибуны:
Представьте себе комнату. Давайте, напрягите воображение. Какая эта была комната? Парень, второй ряд в красной рубашке.
В восточном стиле.
Отлично, у нас есть четыре желтые, глиняные стены. Что дальше. Украшаем. Девушка, пятый ряд.
Персидский ковер из овечьей шерсти, с вышитым красными нитями причудливым узором. Две большие напольные вазы располагаются в противоположном углу комнаты. Яркий свет, освещая медленно опускающуюся пыль едва просачивается через деревянные, чуть приоткрытые ставни. В помещении царит полумрак.
Умница, но с освещением перестаралась. Как ты собираешься снимать, если там темно? Нам нужен свет, нам всегда нужен свет. Даже если света нет, а кадр того стоит, то вам необходимо создать освещение, будь то открытое окно, либо обыкновенная лампа. Еще раз повторюсь, запомните это навсегда: " В свете софитов рождается ложь". И так, что происходит в комнате? Придумайте мне ту картинку, которая заслуживает разворота. О, я вижу поднятые руки. Вперед, давай парень!
Идет война и в комнате находятся два человека.
Стоп, не правильно. Если там два человека, то тебя уже нет с нами. Тихо, нет смеха, выдерживаем трагедию. Мне нравится. Вы все военные репортеры. Кто еще? Так, вперед девушка в желтом сарафане. Ну, ну смелее.
В комнате находится военный, грубый, озлобленный мужчина с пересушенным, обветренным лицом. Он прищуривается, от этого и без того сильно выделяющиеся скулы кажутся еще больше. Во взгляде присутствует сумасшествие, виднеющаяся из под каски. Височная вена пульсирует. Руки изо всех сил сжимают винтовку.
Стоп кадр, молодец. И так, мы имеем просто образец современного демона смерти, который по верованиям всех окружающих пришел в чужую страну, город, дом и вот-вот должна разыграться та самая, оскароносная для одного из вас, трагедия. Вперед. Кто следующий, последний режиссер собственного счастья, смелее. Не вижу поднятых рук. О, девушка с забавными косичками. Мы слушаем.
На глиняном полу лежит упавший мальчик, ему на вид лет одиннадцать, его ноги покрывает распавшийся саронг, торс оголенный. Пыль
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (56) »