Приходила мама, наконец-то я смог погреться у неё под боком. Мама приносила мне домашнюю выпечку, хворост. Всё это я делил с ребятами и с Лёней. Лёня оказался химиком, оказался здесь по поводу радикулита, который заработал, при поездке в «столыпинскомСтолыпинском» вагоне, где пришлось спать на голой арматуре, коей заменили снятые с кроватей сетки.
Перед попаданием в больницу у него отказали ноги. Теперь он уже бегал на танцы, по девушкам.
Такими, не очень радостными, для меня оказались последние дни недели.
Ночью ко мне пришёл гость.
- Ну, здравствуй, брат! – сказал гость, присаживаясь на кровать соседа. Лицо его оставалось в тени.
- Это ты, Сабир? Сабирджан?
- Уже узнал моё имя? Сава сказал? Знатно ты его разделал!
- Сабир, или как по-русски? Сергей, Саша?
- Только Сашей не называй, ненавижу!
- За что? Что мы с сестрой тебе сделали?!
- Вы мои рабы, а теперь ещё и кровники.
- Мы твои родные брат и сестра! Наш мама сошла с ума, когда на её глазах пытали твою годовалую сестру! Твою маму жестоко насиловал твой отец! Она просто не захотела, чтобы от него осталась даже такая память, как ребёнок! Не забывай, твой отец посадил её на иглу, отнял рассудок!
- Ты лжёшь! – вскричал гость. Мой отец любил её, а она спуталась с твоим отцом, вором и убийцей! Это он убил моих сестру и брата! Что ты теперь от меня хочешь? Милости?!
- Не трогай моих любимых, - попросил я, смирившись уже с тем, что примирения между нами не будет.
- Я же не такой кровожадный, как ты, - рассмеялся брат, - это за тобой тянется шлейф крови, не за мной.
- Они хотели меня убить, - ответил я, - поддаться им, значит, совершить самоубийство.
- Сава не хотел тебя убивать, я приказал взять тебя живым!
- Он стрелял мне в живот! Посмотри! – заголился я. – Последнюю пулю он пустил мне в голову!
- Мерзавец, - согласился со мной брат, - туда ему и дорога. А что тебе сделали менты, пацаны? – злобно засмеялся гость.
- Я их не убивал, только обездвижил, - спокойно ответил я, - иначе Мама не простила бы меня.
- О какой маме ты говоришь?
- Я ходил в церковь, просил прощения, и получил его. Савелий сам поблагодарил меня за освобождение. Что тебе от меня надо? Зачем преследуешь меня? Мы братья, должны дружить, а не ненавидеть друг друга.
- Не могу с тобой согласиться, брат, меня выбросила на помойку твоя мать, моих родных убил твой отец. Я должен отомстить, иначе меня проклянет весь мой род.
- Твой род – это я.
- Это тоже правда. Как это тебя угораздило так разбиться? Ты стал похож на меня.
- Я спасал детей.
Брат захлопал в ладоши:
- Поверь, ты мне симпатичен. Но я охочусь за тобой, и не трогаю ненавистных мне твоих родных, чтобы им стало невыносимо больно от того, что я сделаю с тобой, когда поймаю. Твоя мать окончательно сойдёт с ума от горя, а отец с твоим рыжим братом, сжигаемые жаждой мести, сами придут в наши руки.
- Твоя мать, - продолжил он, помолчав, - мало того, что выбросила меня на помойку, она даже не посмотрела, куда меня бросила. Смотри! – брат поднялся, на его лицо упал свет, и я закричал от ужаса.
…В палату уже ворвался утренний свет, а я всё сидел на кровати, хрипло дыша, холодный пот тёк с лица. Сон. Это был сон. Но я уже не верил, что сон всего лишь сон. Мне уже снилась Лиска, и сон сбылся.
Я понял, что надо покидать это полюбившееся мне место, свою семью.
Мало ли, что кровный брат и кровный враг наговорил во сне! Если он примется за моих братьев, сам зарежусь!
Лишь бы это была только ментальная связь, только бы он не знал моё местонахождение!
Я выволок на середину палаты рюкзак, благо, соседа не было., Ддостал, оттуда Лискину девчоночью одежду, оделся в неё, завязал нижнюю часть лица банданой, взял с собой рюкзачок, и выскользнул в окно, решив сходить в ГайдомакГайдамак, в кассу междугороднего автобусного сообщения., котораяКасса находилась на проходной ГСРЗ, Гайдаомакского судоремонтного завода.
Одного я боялся, что мою пропажу обнаружат раньше времени Котята.
Дождавшись автобуса, поехал в ГайдомакГайдамак, на остановку, что расположена возле проходной.
Касса была открыта, и я попросил билет на завтра, на ближайший рейс.
- меняМеня папа попросил, он занят сегодня, а завтра ему ехать надо! – сочинял я. Почему я оделся девочкой? Девочкам больше доверия. Поэтому мне продали билет, и я, подумав, пошёл назад пешком, через сопку, по деревянному тротуару, ждать автобуса было мне невтерпёж..
Когда я пришёл, по больничной территории катались на великах Котята. Им доверили оба велосипеда? Нет, на лавочке сидели Саша и Юра, внимательно наблюдая за близнецами.
- Привет, - сказал я, подходя, - давно ждёте?
Ребята мельком взглянули на меня, и отвернулись. Я только тут вспомнил, что переоделся девочкой, а нижнюю часть лица закрыл повязкой.
- Ваш брат на процедурах, - сказал я, - сейчас он выйдет, и я его позову.
Пройдя в больницу, я попытался пройти в свою палату, но был задержан:
- Девочка, ты к кому? Приёмные часы позже!
- Я к Саше! – пытался я пройти.
- Почему без халата? – сердилась медсестра. – Сейчас я его вызову.
Медсестра ушла, я оказался в ловушке. Через окно не залезть, по коридору не пройти, раскрываться не хотелось. Я, на цыпочках, прошёл вслед за медсестрой, пока она искала меня в палате, я спрятался в мужском туалете, дожидаясь, пока она уйдёт искать меня в другое место. Ничего лучшего не придумала, как постучать в дверь, за которой стоял я.
- Саша, ты здесь?
- Да! – ответил я.
- К тебе пришли!
- Я скоро! – ответил я, спуская воду и открыв кран, начал мыть вспотевшие руки.
Через некоторое время, как шпион, проскользнул в свою палату, быстро разделся, и увидел две любопытные мордашки, заглядывающие в окно.
- Ты где был? – подозрительно спросила Катя.
- В туалете.
- Целый час?
- Верёвку проглотил.
- Верёвку?! – округлили глаза Котята.
- Вы знаете, я фокусник, приходится глотать, что попало.
- А-а-а… - растерянно
