Говоря по правде, Муха-Кусуха и сама не знала, как она появилась на свет.

Может быть, это произошло, когда лопнула земля и она вылетела из трещины, а возможно ее воробей, хвастливый болтун, на хвосте принес — неизвестно.

Только увидели Комары да Мошки, что сидит себе Муха на листочке в саду, охорашивается. То брюшко зеленое потрет, то голову причешет, то крылышки разгладит. И все это важно, не торопясь. Ну, настоящая щеголиха!

Потом полетать захочет. Между листиками покопается — покушает и так начнет выплясывать, что все Комары, Мошкара вокруг нее дивуются:

— Ай да Муха-зеленое брюхо! Смотри как ловко танцует! Поучила бы нас!

А Муха ухмыляется:

— Куда вам, мелкота, учиться, погодите не то будет!

Конечно, вся эта публика бездельная, пустячная. Есть — пируют, нет другу дружки отнимут, а при случае и закусят один другим. И каждый считал себя, что он обязательно лучше других.

Мошки не хотели смотреть на Букашек, Комар не признавал Мошек, а Муха, та думала только о себе.

Только и слышно целый день между листьев ж-жу-жу! Дз-зум-дз-зум — я лучше всех!

Были еще в саду Муравьи, Пчелы, так тем бездельники проходу не давали — смотри, работают; ха-ха-ха! Дурни, мало им готового.

А в саду действительно много всего: и сладкой вишни, и малины, и смородины. Живи да радуйся! Всех кормил сад: и полезных работников и ненужную тварь.

Увидала как-то Муха — сидит Комар на смородине и пьет душистый сок. Завидно ей стало, подлетела, прогнала Комара.

— Поди прочь, бездельник! — и сама занялась едой.

Осерчал комар, сел рядом на ветку, бубнит, ругается:

— Я бездельник, а ты какая? Одинаковые мы с тобой! Зачем ты у своих кусок отнимаешь?

— Свои-то, свои, — отвечает Муха, — а ты мне скажи: чья рубашка бывает ближе к телу? Вот то-то и оно! А впрочем подожди, не то будет!

И вдруг почувствовала Муха: зачесалось у нее во рту. Повела она язычком ничего не поймет; повела лапкой, а там жало длинное да острое, как ножик.

— А ну давай попробуем, — решил: Муха. — На ком бы это, разве на нем? — И… цап Комара за хвост. Отлетел хвост как и не было. У бездельников всегда так. Им все равно: своих у них нет. Кто попался, того и души.

— Караул, убивают! — запищал Ко мар не своим голосом.

Слетелась Мошкара, ругаются, охают.

— Чтож ж это ты, дурья голова соседей обижаешь. Муха ты, кусуха ты!

А Муха знай себе: кусуха, так кусуха. Ещё и не то будет! Наелась, напилась и опять за танцы.

Там же неподалеку жила Змея-Гадюка. Она в это время спала. Комар разбудил ее своим криком. Поползла змея узнать: в чем дело и увидела Муху-Кусуху.

— Тс-с-ш-ш, это ч-что еще-ще за новос-сти! — прошипела Змея-Гадюка. — Почему ты бес-спокоиш-шь с-своих с-со-с-седей? — и уставилась на нее своими глазами — не моргнет.

Увидала Змею Муха-Кусуха, затряслась от страху, хотела улететь — крылья не ворочаются, одеревянела вся. А Змея все ближе да ближе ползет, извивается, глаз не спускает, языком шевелит, только и слышно:

— С-с-с-счас с-с-съем…

— Неужто пропадать? — думает Муха-Кусуха. Улыбнулась, лапку к животу приложила — не помогает. Тогда она решила танцами взять. Осилила свой страх кое-как и пустилась в пляс.

Удивилась Змея и моргнула глазом, вроде улыбнулась, и сразу легче стало Мухе-Кусухе, еще усерднее стала она плясать.

Повеселела Змея и говорит:

— Первый раз вижу такую потешную, чтоб меня рассмешила. Вижу, что ты жить хочешь. Ну, ладно — будь по-твоему, живи, только сослужи мне службу.

— Для вас все что угодно! — сказала Муха-Кусуха и даже поклонилась.

— Хор-ош-шо, хорош-шо! — ответила Змея, — посмотрим, как ты будеш-шь в деле. Тут есть где-то гнездо птичье, я его не могу найти. Поищи ты, а мне скажешь. Я тебя подожду.

— Ж-живой ногой! — прожужжала Муха-Кусуха. Нашла гнездо под лопухом. В нем лежали три серенькие яичка, а рядом пел Соловушка.

Поглядела на него Муха-Кусуха и привела под лопух Змею-Гадюку.

Подкралась Змея к Соловушке сзади, и погиб он навсегда. Смолкли веселые песни. Затих осиротелый сад.

Разорили гнездо разбойники. Съела яички Змея, облизала скорлупки Муха-Кусуха, и отправились они на солнышко греться.

Змея поползла, а Муху себе на спину посадила, — чтоб не расставаться.

Вор с вором сразу дружбу заведут.

А Комары, Мошкара только рты разинули, шепчутся:

— Ну, теперь пойдет Муха-Кусуха в гору!

Так лежат себе отдыхают Змея-Гадюка и Муха-Кусуха и видят Пчела летит. Так и обдало их душистым медом, даже слюни у них потекли.

— Теперь не плохо бы медком закусить, — говорит Змея и облизнулась.

— Живой ногой! — сказала Муха-Кусуха и полетела за Пчелой. А сама думает: Соловья убили, а Пчел и подавно!

Но достать меду оказалось не так-то легко. Много ульев-домиков в саду. У Мухи даже глаза разбежались от жадности. Но, когда она села на крышу одного из них, Пчелы сердито загудели:

— Это что еще за гостья? Убирайся прочь, пока цела, нето крылья оборвем!

А Муха-Кусуха спрятала жало и говорит таким сладеньким голоском:

— Дозвольте мне, милые, хорошие, с вами потрудиться.

— Умеешь ли ты работать? — уже добрее спросили Пчелы: кто ж откажется от помощников?

— Как же не умею! — Жужжит Муха — Кусуха, складывая лапки на животе. — Все умею: и обед готовить, и на стол подавать,