запахом домашней яблочной корицы вокруг себя. Уолдо довольно насвистывал песенку "Восемнадцать колес и дюжину роз", а затем с радостью ребром ладони вытер мазки на полу.

— Теперь я хочу, чтобы ты ее помыл, пожалуйста, — сказал старик. — Эти девушки такие грязные.

— Ваше желание для меня закон, сэр, — усмехнулся Уолдо. Старик покачал головой.

В этот же момент зазвенели металлические звенья; Уолдо дернул за цепь и наблюдал, как болезненно обнаженная девушка поднимается в воздух, ее запястья были прикованы к одному концу цепи. Под ее грязные босые ноги широкоплечий слуга подсунул корыто. Затем он открыл кран, облил ее из садового шланга, намылил автомобильную губку и начал натирать ее.

"Мерзость", — подумал старик. Девочка была ужасная, её толстая плоть была с оттенком ванильного мороженого, целлюлитные ямочки украшали живот, воспалённые угри рассыпались и на без того непривлекательном лице, вокруг губ была короста от нарывов. Ее ягодицы могли быть двумя двадцатифунтовыми мешками муки, сдвинутыми вместе, а ее лобок был похож на большой кусок тусклых каштановых волос, которые уходили вниз по внутренней стороне ее бедер и поднимались вверх к пупку. На животе была большая нелепая татуировка.

Уолдо казался восторженным, тщательно вытирая карамельные мазки из ее расщелины между ягодицами. Жирная, большая грудь колыхалась из стороны в сторону, когда он её протирал, один сосок был непропорционально большим. Пупок был похож на глубокую дырку в сыром тесте.

Старик занялся организацией ретракторов пилы для ампутации конечностей, а также обеспечением всего остального. Он уже делал это и не раз и собирался сделать снова, тем не менее, ему было нужно отвлечься от созерцания нездорового человеческого тела, свисающего с цепи. Затем из шкафа он достал сверкающую мантию, которую он надевал во время обрядов: простой черный хлопчатобумажный халат, обшитый разными драгоценными камнями. Камни были бесполезны для ювелира, но не для колдуна.

Они были дороже ведра с яйцами Фаберже.

Сила веры, размышлял старик.

Он повернулся.

— Ради всего святого, Уолдо!

Уолдо теперь стоял на коленях, делая жадный куннилингус подвешенной девушке. Её промежность выглядела, как кусок колбасы "Котто", сложенная пополам. На возражение старика Уолдо виновато взглянул через плечо.

— Какого черта ты делаешь?

Брови Уолдо поднялись.

— Ну, сэр, я съем немного пирога с волосами. Это действительно вкусно, правда. — Глаза Уолдо расширились от беспокойства. — Не хотите ли лизнуть, сэр?

— О, ради всего святого! — Старик был в ужасе. — Уолдо, она проститутка! Ты хоть представляешь, сколько грязных, аморальных мужчин эякулировали в ее отверстие?

— Молофьей? Ну, я думаю, довольно много, но... ну и что? — Его улыбка мелькнула в ответ. — Скажите, сэр, можно я трахну ее на кладбище и выпью немного крови, как вы позволили мне сделать с той последней девкой?

— Нет, нет, то был обряд материализации... — Теперь у старика болела голова, и он с еще большим отвращением заметил, что делал Уолдо, пока его язык колебался в отвратительных складках половых губ. Его брюки были расстёгнуты, а рука обвилась вокруг пениса, который, как и все остальное у него, был слишком большим. Это был один неудачный побочный эффект заклинания подчинения: ускоренное либидо.

— Пожалуйста, Уолдо, постарайся сосредоточиться на своей задаче. Не поддавайся влиянию плоти.

Широкие плечи Уолдо опустились.

— Извините, сэр... — Он встал и убрал эрегированный член в штаны. Но вдруг в его глазах зажглось замешательство. — Сэр? А куда вы собрались отлучиться?

— Это сюрприз, Уолдо.

— Сюрприз?

— Да. Теперь, когда ты закончил мыть нашу жертву, ты можешь вернуться наверх и закончить паковать мои сумки, а когда закончишь с ними, можешь паковать свои. Видишь ли, Уолдо, я решил взять тебя с собой в Толедо.

Лицо Уолдо засветилось от восторга.

— О, черт возьми, сэр! Я всегда хотел поехать в Огайо!

Старик застонал:

— Испания, Уолдо. Толедо в Испании. Там есть продавец редких предметов коллекционирования, и я езжу к нему каждый год. Вы много работали во время моего найма, так что я подумал, что вам понравится поездка за границу.

— Черт, да, сэр! — Уолдо обрадовался. Двадцать шесть лет забвения быдла мальчика никогда не переводили его через линию округа Рассел. — Вы супер-крутой босс, скажу я вам!

— На самом деле, Уолдо, я угрюмый, самовлюбленный и скучный, но спасибо за комплимент. — По правде говоря, это не было впечатлением от награды, которое побудило его взять Уолдо с собой. Эта конкретная экскурсия потребовала бы, чтобы он отправился в некоторые из закоулков загадочного города, которые все больше и больше наводнялись хулиганским элементом. В этом году его продавец приобрел для него богохульный кодекс XV века, предположительно принадлежащий одной из наложниц Влада Цепеша—Канессе—проститутке и колдунье, которая по приказу Влада проникла в валахский монастырь и наложила Кровожадное Проклятие на всех монахов. Заклятие оказалось успешным, превратив монастырский контингент верных монахов в поклоняющихся Сатане сумасшедших, которые прикончили и надругались над несколькими десятками местных детей. Суд от Святого престола осудил их и приказал монастырь сравнять с землей. Эта рукопись была книгой призыва демона по имени Ваал-цефоном. Старик также собирался посетить другого дилера для покупки тазовой кости одного святого, могила которого в Пуатье, Франции, была разграблена профессиональными расхитителями могил. Кости святых, особенно те, которые, как известно, имели стигматы, представляли большую ценность для оккультистов; при порошкообразном или настойном использовании их можно было очень эффективно использовать в дымовых гаданиях и автоматических трансах.

— Беги сейчас же, Уолдо, и, когда закончишь собирать вещи, тебе лучше поспать. Утром предстоит долгая поездка в аэропорт.

— Есть, сэр! Вы, родненький, можете рассчитывать на меня! — Затем он повернулся к лестнице. — Я собираюсь в Испанию!

Но прежде, чем молодой помощник смог полностью выйти из комнаты, что-то вспыхнуло в его слабом мозгу. — Э-э, подождите, сэр. Если я поеду с вами в путешествие... кто будет присматривать за домом и красоточкой?

— Это хороший вопрос, Уолдо, и очень проницательный. — Рука старика показала, во-первых, на повешенную девушку и, во-вторых, на инструменты, лежащие на столе.

— Оооооох.

— И, Уолдо, спасибо, что убрал экскременты.

У Уолдо отвисла челюсть:

— Что убрал?

— Просто иди собирай вещи.

Уолдо потопал обратно вверх по лестнице, улюлюкая какую-то дурацкую песенку.