беззвучный легкий пух вместо дождя, и с этим ничего нельзя будет поделать, только ждать…
Гор ненавидел ждать.
Он закрыл глаза и вслушался. Постепенно в шуршании капель он начал различать тихий, едва уловимый мотив. Он становился все громче и сложнее, пока наконец не преобразовался в стройную, нежную мелодию — еще одну за сегодняшний день…
Каждую композицию он теперь писал, как послание, как молитву или заговор. Когда-то именно на языке звуков с ним заговорила Илона. И Гор верил, что если она и сможет его услышать — то только на этом языке. Однажды с помощью мысленного переноса звучания с одной октавы на другую Гор смог обойти систему и выстоять. Музыка способна творить чудеса — теперь он точно знал это.
И это было единственное поле битвы, где у него был шанс победить.
Он вернулся в начало композиции и немножко его поправил: здесь следовало добавить чуть больше нежности и уменьшить грусть.
Гор хотел сказать ей: я не верю, что тебя больше нет. Потому что ты — воплощенная стихия, которая живет вечно. Ты вошла в мою душу, как дождь входит в истерзанную жаждой грудь земли. Твои цветы и деревья пустили во мне корни и вытянулись к небу. Мои руки помнят прикосновение твоих шелковых волос. Во сне ты никогда не перестанешь обнимать меня — а значит, ты существуешь. В сказках спящих принцесс пробуждают принцы своим поцелуем — но из меня хреновый принц, как ни крути. Дай мне знать, если ты слышишь меня. Помоги отыскать тот путь, что ведет к тебе — и я пройду по нему. Я не знаю, что такое любовь. Люди так часто произносят это слово. Они любят стихи и сладкий чай, любят своих собак и самих себя, любят секс и называют такую любовь страстной. Поэтому я никогда не скажу, что люблю тебя. Я тебя не люблю — я ношу твое имя в памяти, как носят самый болезненный шрам. Я тебя не люблю — я схожу с ума от желания прикоснуться к тебе. Я тебя не люблю — я хочу поцелуями проложить сто тысяч маршрутов по твоему телу. Я тебя не люблю — я лишь хотел бы вернуть все назад и умереть вместо тебя.
Я люблю тебя…
Он закрыл глаза и вслушался. Постепенно в шуршании капель он начал различать тихий, едва уловимый мотив. Он становился все громче и сложнее, пока наконец не преобразовался в стройную, нежную мелодию — еще одну за сегодняшний день…
Каждую композицию он теперь писал, как послание, как молитву или заговор. Когда-то именно на языке звуков с ним заговорила Илона. И Гор верил, что если она и сможет его услышать — то только на этом языке. Однажды с помощью мысленного переноса звучания с одной октавы на другую Гор смог обойти систему и выстоять. Музыка способна творить чудеса — теперь он точно знал это.
И это было единственное поле битвы, где у него был шанс победить.
Он вернулся в начало композиции и немножко его поправил: здесь следовало добавить чуть больше нежности и уменьшить грусть.
Гор хотел сказать ей: я не верю, что тебя больше нет. Потому что ты — воплощенная стихия, которая живет вечно. Ты вошла в мою душу, как дождь входит в истерзанную жаждой грудь земли. Твои цветы и деревья пустили во мне корни и вытянулись к небу. Мои руки помнят прикосновение твоих шелковых волос. Во сне ты никогда не перестанешь обнимать меня — а значит, ты существуешь. В сказках спящих принцесс пробуждают принцы своим поцелуем — но из меня хреновый принц, как ни крути. Дай мне знать, если ты слышишь меня. Помоги отыскать тот путь, что ведет к тебе — и я пройду по нему. Я не знаю, что такое любовь. Люди так часто произносят это слово. Они любят стихи и сладкий чай, любят своих собак и самих себя, любят секс и называют такую любовь страстной. Поэтому я никогда не скажу, что люблю тебя. Я тебя не люблю — я ношу твое имя в памяти, как носят самый болезненный шрам. Я тебя не люблю — я схожу с ума от желания прикоснуться к тебе. Я тебя не люблю — я хочу поцелуями проложить сто тысяч маршрутов по твоему телу. Я тебя не люблю — я лишь хотел бы вернуть все назад и умереть вместо тебя.
Я люблю тебя…
