которому стал султаном, но этого показалось недостаточно. Второе желание главного злодея звучало так: «Хочу стать самым могущественным чародеем в мире!» Третье желание же… его попросту не было, так как в нём отпала всякая необходимость.

А как же, «Хочу стать самым могущественным джинном!»? Бывший визирь оказался не столь наивным и на предложение стать добровольным рабом, попросту посмеялся, после чего обратил Алладина в статую, султана в маленькую белую собачку, а на принцессе вознамерился жениться, чтобы упрочить своё положение правителя официально, (ну и немалую роль в этом желании, сыграла странная одержимость молодой красавицей).

За день до назначенного празднования и свадебного ритуала, верный старому султану стражник, под покровом ночи вывел Жасмин за пределы города и снабдив четвероногим транспортом, отправил на все четыре стороны. Дальнейшая судьба самоотверженного героя, беглянке была неизвестна, но почему-то я сомневаюсь в милосердии Джафара.

Откуда мне вообще известны подробности событий, которые свершились в стенах дворца далёкого от моих земель города? Просто беглая принцесса, после годовых скитаний по соседям, в которых она пыталась найти союзников для «нанесения добра» и «причинения справедливости», добралась до замка одного обаятельного некроманта, где и обитает по сей день.

Жасмин с чистой совестью можно называть «вестница войны», так как по её следу движется армия мага-завоевателя, который огнём и мечом приводит к покорности все встречные города, не считаясь с жертвами и потерями. На стороне бывшего визиря выступает ещё один антигерой «канона», называющий себя «Механикус, величайший гений Греции». Из того, что о нём удалось узнать, это действительно гений… или перерожденец как я, но обладающий просто невероятными знаниями. Именно благодаря этому деятелю, вражеское воинство может похвастаться артиллерией (пороховми пушками), тяжёлой техникой, представленной механическими управляемыми скорпионами, а так же авиацией, состоящей из железных жуков с пилотами-камикадзе.

Прибавим к уже перечисленному многочисленную пехоту, вооружённую классическими мечами и луками, а так же собственную магическую мощь завоевателя. Не удивительно, что последние два города, стоявшие на его пути к моим владениям, просто открыли ворота а их правители сами отдали регалии власти.

Но и я не сидел без дела, оказавшись в столь щекотливой ситуации даже начал думать головой! Так как пойти на союз с некромантом не согласился никто из соседей, (те кого ещё не захватили, объединились и готовят армию, которая должна раздавить победителя нашего с Джафаром противостояния), уповать осталось на собственное мастерство и запасы оставшиеся от предшественников.

В первое и пока что единственное полноценное сражение, под моим неумелым руководством отправились более десяти тысяч отличных мертвяков, ранее находившихся на «консервации» в специальных подвалах замка. Будь в моём распоряжении толковый полководец, и всё могло повернуться в удачную сторону… но как уже говорилось: тактик я отвратительный.

Удар «лоб в лоб», был достоин экранизации какого ни будь фантастического фильма, где воины света уничтожают богомерзкую нежить. И ведь обиднее всего то, что мертвяки показали свою эффективность, разобрав на отдельные детали всех механических скорпионов, что сильно не понравилось бывшему визирю, решившему лично показать пример своим подчинённым. Его магические удары были сильны и точны, за раз истребляя до сотни целей, и меня от участи быть превращённым в горстку пепла, спасла только телепортация.

«Я бы мог сдаться на милость победителя… но ведь Джафар уже видел мою силу и не станет оставлять рядом с собой даже теоретически опасного конкурента. Пользы же за сотрудничество он не получит, а потому предпочтёт убить на месте».

Хмыкнув, отворачиваюсь от окна и рефлекторно заправляю за ухо длинную седую прядь, в тысячный раз упавшую на лицо. Усталым взглядом обвожу полупустую комнату, где из мебели присутствует только стол с бумагами и самодельным микроскопом, да пара стульев. Все важные записи, собранные поколениями предшественников, сгорели в огне, сокровищница замурована, артефакты повреждены и при попытке использования, в лучшем случае взорвутся.

— Мозенрат? — из прохода ведущего на лестницу, показалась хрупкая на вид фигурка молодой смуглокожей женщины, которая куталась в серый плащ.

— Я здесь, Жасмин, — произношу и без того очевидные слова. — У тебя что-то срочное? Решила попытаться бежать?

— Нет, — принцесса подошла вплотную и опустив голову, прижалась к моей груди, будто искала защиту и утешение. — Мы ведь уже всё решили… да и отступать поздно.

— Что бы на моём месте сказал герой? — обнимаю собеседницу одной рукой, крепче прижимая к себе.

— Герой сейчас стоит в тронном зале дворца моего отца, в виде каменного изваяния, — жасмин содрогнулась всем телом. — Ты же… просто будь рядом.

Дальнейших слов не последовало ни от меня, ни от неё. Мы оба всё понимали, любви друг к другу не испытывали, но мой искажённый разум всё же греет мысль о том, что героиня детской сказки, последнюю свою ночь провела в моей постели.

За окном раздался рёв боевых труб, а следом за этим моё воинство из нежити, двинулось на встречу показавшимся у горизонта врагам…

* * *

Стоя на коленях с заведёнными за спину руками (даже повреждённую конечность не пожалели, сволочи), я сплёвывал кровь на серый песок, набравшуюся в рот из разбитых дёсен. Позади находилась павшая цитадель, впереди в двух десятках шагов, стоял высокий и худощавый черноволосый мужчина, одетый в чёрный плащ с красной подкладкой и алое свободное одеяние. Пальцы правой руки он сжимал на посохе, который венчала голова кобры, на узком лице выделялись яркие зелёные глаза, кривая бородка и усы. На правом плече Джафара, (а никем другим человек быть не мог), гордо восседал красный попугай.

«Слишком много красного».

Отметило утомлённое сознание, стремящееся скатиться в беспамятство.

Сражение завершилось четверть часа назад, и теперь воины султана-завоевателя, шныряют вокруг в поисках тайников и одной принцессы. Со мной победитель даже разговаривать не пожелал, тем самым выказывая полное пренебрежение, удосужившись разве, что магическую перчатку с руки сорвать.

«Я его даже не задел! Моя гордость втоптана в пыль…»

— Принцесса Жасмин, — растянув губы в змеиной улыбке, Джафар изобразил издевательский поклон. — Словами не передать, как я рад нашей встрече… моя дорогая.