каком угодно большом европейском городе. Бланка — женщина лет двадцати пяти цыганского происхождения — лежит ниц на грязном тротуаре. Перед ней бумажный стаканчик для денег. Соня — тоже лет двадцати пяти — наблюдает за ней на расстоянии. Подходит и кладет в стаканчик пять крон.

5

^{Гостиная в квартире. Посредине стоит Ребекка, ей около тридцати пяти, напротив Маркус, ее ровесник.}

Ребекка. Слушай, спасибо, какой же ты добрый!

Маркус. Да ладно…

Ребекка. Это так великодушно!

Маркус. Да я…

Ребекка. Так щедро!

Маркус. Ну…

Ребекка. Нет, серьезно: ну что, тебя это не напрягает, потому что вот я… я бы не… ну то есть обычно я не… как бы… не думаю, что мне бы это понравилось, ну то есть если бы я была на твоем месте.

Маркус. Да ладно… не вопрос.

Ребекка. Ну нет, я вот, я… я бы точно так не сделала — не подумала, что тебе это важно, если бы ты попросил меня о том же.

Маркус. Слушай, ну правда, не вопрос.

Ребекка. Ты уверен? Меня все-таки больше недели не будет.

Маркус. Да не, не вопрос, говорю же.

Ребекка. В выходные ты останешься один с Лаурой, а она ведь не совсем выздоровела, может еще несколько дней не пойдет в сад.

Маркус. Ничего, я справлюсь.

Ребекка. Ведь я как бы просто развлечься еду, но это так классно, взять и уехать, вдвоем с Магдой, это так здорово, понимаешь?

Маркус. Ну конечно. Поезжай.

Ребекка. Фуф, чувствую себя последней дрянью! Ведь ты всегда… Для меня… Ты даешь мне, ты добрый, а я… Что я даю взамен? Тебе?

Маркус. Ну нет… это… это не так. И потом я думаю… У тебя выдался такой трудный год… Тебе правда надо отдохнуть… Что-то классное поделать. Для себя.

Ребекка. Ага… и правда… адский какой-то год.

Маркус. Я знаю.

Ребекка. Ты ужасно добрый, Маркус! Люблю тебя, дорогой!

Маркус. Люблю тебя!

^{Обнимаются и целуются. Пауза. Трехлетний ребенок зовет из другой комнаты: «Мама! Фильм кончился!»}

Ребекка. Иду, милая!

^{Ребекка выходит, идет к ребенку. Маркус остается один, смотрит ей вслед. Пауза. Достает из кармана мобильный и начинает писать смс. Ребекка неожиданно возвращается, Маркуса словно застали врасплох, перестает писать, запихивает телефон в карман…}

Ребекка. Что это?

Маркус. Да так, ничего, из больницы, просят взять еще несколько дней в январе.

Ребекка. Ясно.

^{Стоят молча, смотрят друг на друга. Пауза. Взгляд у Ребекки более пристальный.}

И ты уверен, что… мы можем себе это позволить, эту мою поездку?

Маркус. Ну конечно, ты что! Мне много начислили в этот раз… за все сверхурочные в октябре.

Ребекка. И тебе не жалко потратить это на меня?

Маркус. Я буду счастлив потратить это на тебя!

6

^{Голос из документального интервью.}

Симона. Меня зовут Симона, мне девятнадцать, и я живу в Германии, в Гамбурге. Это случилось со мной в начале декабря 2010 года. Я страдаю от нервной анорексии, и ровно тогда у меня был очень тяжелый период. Было холодно, шел снег, я возвращалась домой из школы. Я несколько дней ничего не ела и поэтому чувствовала ужасную усталость и изнеможение. Я зашла в какой-то магазин по дороге, чтобы согреться и немного восстановить силы, но как только оказалась внутри, потеряла сознание… Очнувшись, я обнаружила, что лежу на заднем сиденье машины, и машина куда-то везет меня в темноте. Я в ужасе села — боже, как я сюда попала? За рулем сидел пожилой мужчина, кроме него в машине никого не было. Я похолодела. А он просто говорит мне, спокойно и мягко: «Ты, кажется, нездорова, детка. Я отвезу тебя к родителям». Я хотела закричать: «Выпусти меня!» Но потом почувствовала какую-то ужасную усталость, подумала только: будь что будет, сил подняться все равно нет. Оказывается, он как-то умудрился найти в моей сумке мой адрес и действительно довез до самого дома. Увидев на улице девочку, да еще без сознания, мало какой мужчина посмеет подобрать ее и посадить к себе в машину, просто испугается, что о нем подумают. Но этот человек помог мне в беде, он совершил по-настоящему хороший поступок.

7

^{Другой день на той же улице в большом городе. Бланка точно так же лежит на тротуаре в позе попрошайки. Соня подходит и кладет ей в стаканчик стокроновую купюру. Бланка впервые поднимает голову, сбитая с толку размером милостыни.}

Бланка. О, thank you, thank you, Mrs! You’re so kind, so very kind! God bless you! God bless you and your family!

Соня. I just want to…

Бланка. God bless you and all your family and friends! You’re so very kind, Mrs!

Соня. I just want to help you.

Бланка. Yes, yes, you help me so much, you are so kind! You are a good person, a truly good human being!

Соня. Well, I… I live just round the corner here. I see you sitting here every day, in snow and rain, from early morning till late night. And I just want to… help you.

Бланка. Thank you! Thank you, Mrs! God bless you!

Соня. And I just wanted to ask: do you have a place to sleep?

Бланка. What do you mean?

Соня. You have a place, a flat, a bed to sleep?

Бланка. No, I… Home in Romania.

Соня. So where do you sleep?

Бланка. I… I sleep… I sleep here… Out in the streets.

Соня. Can I ask you… I just want to… I just want to ask, if I can help you?

Бланка. What do you mean?

Соня. I see you sit here everyday, just outside my house, and I just want to ask if I could help you? If you want to sleep, in my home, you can get a bed in my flat?

Бланка. What do you mean?

Соня. I have a flat with two rooms, just around the corner here. I live there alone. And if you want to, you can stay there. Together with me. I want to help you.

Бланка. No, no, it’s okay, it’s not necessary.

Соня. But I want to… I really want to help you.

Бланка. Okay… But I…

Соня. Please, let me just help you. I just want to help you.

Бланка. But it’s not… necessary…

Соня. I’m begging you to let me help you. I really want to help you.

Бланка. Okay…?^[1]

8

^{Новый голос из документального проекта.}

Адрияна. Меня зовут Адрияна, мне тридцать четыре года, живу в Белграде, в Сербии. Это случилось во время боснийской войны. У нас были родственники в Фоке, как раз там, где проходили самые жестокие столкновения, и мама сказала, что к нам приедут две маленькие девочки со своей бабушкой, пока их папа на войне. Они приехали, и я… я была подростком и в принципе понимала, что им некуда деваться и что они вынуждены жить у нас, но, с другой стороны, меня дико бесило, что такая куча народу должна тесниться на сорока пяти квадратных метрах. Я правда ужасно злилась! Однажды за обедом я заметила, что самой маленькой девочки нет. Я пошла к себе и вижу, что она там стоит. Просто стоит, неподвижно. И вот тогда я как будто… Я вдруг поняла… как ей должно быть трудно. В углу лежали детские книжки и моя старая Барби. Я спрашиваю: «У тебя есть куклы?» Она ничего не отвечает, просто стоит неподвижно. Я испугалась и чуть не побежала за мамой, а девочка вдруг говорит: «У меня