гораздо больше кукол, но я их не привезла». С этой девочкой никто не разговаривал с того дня, как они к нам приехали. А потом… мы с ней стали немного общаться, и она часто просила меня поиграть с ней в эту куклу. Не знаю, можно ли считать это хорошим поступком, но я запомнила тот день, потому что для девочки он так много значил.

9

^{Ребекка и Маркус, так же в гостиной.}

Ребекка. Нет, ну серьезно — скажи. Зачем тебе это?

Маркус. Зачем?

Ребекка. Ну да — сделать мне такой подарок, приятное, отпустить в путешествие одну, да к тому же за твой счет.

Маркус. Ну… я же говорю… Ты это заслужила.

Ребекка. Заслужила?

Маркус. Ну, не знаю, заслужила… Мне просто кажется, что ты… Должна это сделать.

Ребекка. Тебе кажется, что я должна это сделать? Ну а те-бе-то, тебе-то от этого что?

Маркус. Слушай, ну сколько можно!

Ребекка. А что такого, что тут странного? И спросить уже нельзя?

Маркус. Это, блин, очень, очень странно, что ты об этом спрашиваешь. У тебя был адский год: ты просидела без работы, отца похоронила, нервный срыв — почему я не могу сделать тебе приятное и отпустить отдохнуть и немного развлечься?

Ребекка. То есть все это только поэтому?

Маркус. Что?

Ребекка. Что я была больна, что у меня был адский год?

Маркус. Ну да… То есть ты и так это заслужила, но сейчас, ровно сейчас, да, именно поэтому.

Ребекка. Но ведь тебе от этого тоже должна быть какая-то выгода, нет?

Маркус. Э… что?

Ребекка. Ну а иначе как же, зачем тебе тогда это делать? Вернее, позволять мне это делать, а?

Маркус. Прости, но я правда вообще не понимаю эти твои рассуждения.

Ребекка. Рассуждения?

Маркус. Да, а как это еще можно назвать, когда тебя клинит на таких вот навязчивых, параноидальных идеях?

Ребекка. Параноидальных? В смысле — параноидальных?

Маркус. А как это еще можно назвать, а?

Ребекка. Хочешь сказать, для моей паранойи есть основания?

^{После небольшой паузы.}

Маркус. О’кей. Знаешь что? Я считаю, что сейчас ты должна пойти к Лауре, а я куплю что-то к ужину, и мы на время оставим эту тему. Потому что, серьезно, это полный бред.

Ребекка. Оно и понятно, что ты не хочешь об этом говорить.

Маркус. НО ЧТО, БЛИН, СКАЖИ… О ЧЕМ Я, ПО-ТВОЕМУ, НЕ ХОЧУ ГОВОРИТЬ?

Ребекка. Вот я и не знаю, почему ты так благородно и щедро, и в то же время так настойчиво хочешь оплатить мою поездку, хочешь выставить меня из дому.

Маркус. А ЧТО ТУТ ТАКОГО?

Ребекка. Прошу тебя, не кричи, я не понимаю, почему ты…

Маркус. ПРОСТИ, ПОЖАЛУЙСТА, НО ЭТО, ПО-МОЕМУ, ПОЛНЫЙ БРЕД!

Ребекка. Ну Маркус, миленький, прошу тебя, тебе не нужно…

Маркус (берет себя в руки). Нет, нет, нет, черт возьми — но ты же понимаешь, как это противно… Я хочу сделать тебе подарок… Что, если я действительно хочу сделать тебе приятное… А ты сразу начинаешь подозревать — все это омерзительно гадко, вот что я хочу сказать.

Ребекка. Я не подозреваю. Я спросила только, есть ли тут какая-то, как бы это сказать, синергия, дополнительная выгода для тебя лично из этого бесконечно прекрасного и щедрого дара, который ты по своей доброте и милости преподносишь мне.

Маркус. Слушай, ты, честно… Больная на всю голову.

10

^{Соня приготовила для БЛАНКИ прекрасный ужин, накрыла стол: симпатичная скатерть, свечи, бутылка красного, кастрюля с куриным рагу, багет. Бланка настороженно ест, Соня наблюдает с противоположной стороны стола…}

Соня. So your name is Blanka and my name is Sonja. We are both 23-years-old and are born in the star-sign of Virgo. Isn’t that strange?

Бланка. Well…

Соня. I was just… I felt there was something about you. The first time I saw you sitting there. It was something about you. And I have also dreamt about you.

Бланка. Listen… If you want to have sex, if you want to buy sex, I don’t sell this… I have a husband, two children in Romania. And I am not interested in…

Соня. No, no, you don’t understand! It was not a dream like that. You really have to trust me. I only want to help you.

Бланка. Okay. Thank you.

^Пауза.

Соня. Do you like the food?

Бланка. Yes. Thank you.

Соня. It’s a recipe I got from my mother.

Бланка. Thank you so much.

Соня. I’m so glad you like it. It’s my favourite dish. And I really wanted you to try it.

Бланка. I’m so thankful.

^Пауза.

Соня. So tell me… How did you end up here? In this country, in this city?

Бланка. What do you mean?

Соня. Yes, why did you come here?

Бланка. I… I am a beggar… I am begging for money, I came here to get money to my family…

Соня. Yes, but why this certain part of town and this certain street? How come you choose to sit right here?

Бланка. I… We… We arrived together some group of people and I… I don’t know… I just thought it would be a good street, no one else was sitting here right now.

Соня. Do you believe in destiny?

Бланка. What do you mean?

Соня. Do you believe that we were meant to meet? That there was something in our life’s paths that was aimed to lead to each other?

Бланка. Listen here, I really don’t get you. And maybe I have to leave. Thank you very very much for the dinner. You are a very kind person. (Встает.)

Соня. No, no, no, you misunderstand me again! I don’t want something special from you. I only want to help you. I need to help you. I really really want to help you.

^{Бланка стоит в нерешительности.}

Бланка. Yes… I… You are a truly good human being… But I… I just don’t understand why you picked out me? Of all these thousands and thousands of dirty gipsy-beggars in the streets in this city — why you picked me?^[2]

11

^{Новый голос из документального проекта.}

Костас. Меня зовут Костас, мне сорок один год, я живу в Афинах, в Греции. В сентябре 2009 года я потерял работу и, как и две с половиной тысячи других сотрудников, был уволен с предприятия, где вкалывал последние двадцать пять лет. У меня нет денег на квартиру, поэтому я живу с мамой на ее пенсию в пятьсот евро. Это произошло в пятницу 6 декабря 2009 года. Я вышел купить сигарет, молока и хлеба. По дороге назад я услышал возмущенные, злые голоса, обернулся и увидел двух грязных мальчишек, дерущихся из-за куска плесневелого хлеба и нескольких гнилых фруктов. Мимо шли люди, и никому не было до этих мальчиков никакого дела, будто это в порядке вещей — голодающие дети на улицах современной Греции. Раньше я тоже каждый день проходил мимо них, но на этот раз… Не знаю, почему именно тогда… Я достал буханку и протянул мальчишкам. Они перестали драться и посмотрели на меня. «Пожалуйста, ешьте, не деритесь! У меня нет денег, вот только этот хлеб, который я только что купил. Я хочу поделиться с вами. Не бойтесь!» Они так накинулись на него, я боялся, что они подавятся. А потом… Каждую пятницу я делаю дома десять бутербродов, иду на то же место и отдаю их голодным детям, которые там околачиваются. Теперь сюда приходят не только эти два мальчика, но и другие, которым тоже нечего есть. Не знаю, наверно, это можно назвать добрым делом.

12

^{Ребекка и Маркус в гостиной.}

Ребекка. Ладно, о’кей, конечно, это я — циничная, испорченная, мнительная, я —