Алексей Гришин ПОКОЛЕНИЕ ЖИВЫХ

Пролог

"Земля — некогда колыбель всего живого — теперь превратилась в бездыханную ледяную пустыню. Нет никаких сомнений в том, что таяние льдов невозможно из-за высокой отражательной способности ледяного покрова. Когда планета освещена солнцем, она сияет, подобно алмазу, и на нее становится больно смотреть. Впрочем, с ночной стороны смотреть так же больно. Видеть, угадывать в толще льда очертания огромных городов, повисших лайнеров и кораблей.

Сложно поверить, что в мире есть существа, способные так расправиться с целой планетой. Лишить нас родины, но не уничтожить, а лишь сделать ее недоступной"

— Кавор!

Лидер земного сектора совета остановил запись и, бросив раздраженный взгляд на медиатор — вездесущее проклятье и устройство связи одновременно — нажал кнопку ответа.

— Я слушаю.

— Таян созывает срочное заседание совета, — раздалось из динамика, — требует всех без исключения.

— Буду через десять минут, — ответил Кавор и завершил связь. Откинулся в кресле, вздохнул. Закрыл глаза и потянулся.

— Ладно, еще одна неудачная попытка отдохнуть, — сказал он сам себе, поднялся с кресла и подошел к окну.

На залитой солнцем улице редкие прохожие обходили играющих в песке детей, которые играли в совет и решали важные для себя вопросы. Вот один из них торжественно поднялся с места и поправил несуществующий ворот пиджака — это он, Кавор. А второй сидит с улыбкой на лице и смотрит куда-то вдаль — это, конечно же, Таян. Такими их видят жители города.

"Вот они, новое поколение землян, неогеанцев и проградцев. Растут, играют, смотрят на нас и делают как мы. Вот почему нам так важно не ошибиться".

Высоко над куполом пролетел, снижаясь, грузовой корабль, приковав к себе взгляды малышей, и вибрация стен купола создала монотонный гул внутри него. Привычный, мирный звук. Все в порядке в Золотом Городе, первом городе трех народов, первая попытка понять друг друга. Песчаные одноэтажные строения уходили вдоль улицы к центру города, где возвышалась, причудливо извившись вокруг себя, башня совета, с маленькими уютными покоями, узкой обзорной площадкой почти на самой вершине и величественным залом, куда сейчас и надлежало явиться.

— Все в порядке, — сказал сам себе Кавор вслух, — сегодня, как и вчера, и, может быть, завтра тоже. Ничего не изменится…

Перед глазами вновь промелькнули виды оледенелой Земли. Сияющий золотом в солнечном свете город должен был бы успокаивать лидера земного сектора, но вызывал лишь тоску.

— Просто нам некуда возвращаться, — прошептал он, и начал поспешно собираться — его ждал Совет.

Глава 1

— Кмир, — тихонько позвала Нелл, поежившись от холода.

Она сидела на скамье в тесной и неуютной каюте проградского корабля. Место напротив нее пустовало, Вленар не смог полететь с ними на этот раз. Это печалило Нелл, потому что Кмир был неразговорчивым собеседником. И это радовало ее, потому что она хотела побыть с ним наедине.

— Кмир, здесь холодно.

— Да, температура на двадцать пять градусов ниже температуры твоего тела.

Нелл вздохнула, проведя холодной ладонью по другой руке. Узор на тунике ярко светился там, где оставили следы ее пальцы, и тускнел со временем.

— Ты мог бы сделать теплее?

— Если тебе это необходимо — да.

Узор плавно изменился, ткань туники словно пустила росток с рукава на ее ладонь, поднявшись стеблем вверх. Нелл улыбнулась цветку и подняла ладонь выше, чтобы Кмир видел его через систему видеонаблюдения.

— Ему — необходимо.

— Я увеличиваю подачу тепла, — далекий близкий голос. Нелл представила его — в проградском скафандре, внедренный в системы патрульного корабля, он невозмутимо смотрит глазами цвета рябины в окуляры скафандра.

— Прости, — его голос застал Нелл врасплох. Цветок сжался и исчез в узоре туники, — я думал, что высокая температура нужна только землянам. Для проградцев было бы идеально.

— У вас так холодно там? — спросила Нелл. Она мало что слышала о Програде, даже от Кмира.

— Нет. Днем невыносимо жарко, ночью невыносимо холодно. Эта средняя температура, ее удобно поддерживать. Днем копим излишек тепла, ночью его используем для обогрева.

Нелл что-то слышала об этом. Конечно, ведь на Програде нет атмосферы.

— Я хотела бы побывать у вас.

— Не стоит, — его голос дрогнул. Нелл удивилась.

— Почему?

— Я постараюсь объяснить тебе, но позже. Кажется, я что-то засек.

Сердце Нелл замерло. Неужели… Неужели они снова пришли… Так скоро после первой битвы? В ее глазах пронеслись эпохи неогеанского народа и, словно ослепительная вспышка, день великой битвы, великой славы и великой скорби.

— Посмотри.

На стене спроецировалось изображение из кабины корабля. Казалось, они просто висят в пространстве, неподвижные. Но вот вдалеке показалась серая точка, стремительно приближающаяся, зрительно увеличиваясь в размерах.

— Что это, Кмир?

— Смотри, — он увеличил изображение объекта и вывел рядом схему, которая показалась Нелл знакомой.

Неожиданно глаза ее расширились и она, сцепив руки перед собой, прошептала.

— Этого не может быть…

* * *

Дверь бесшумно отворилась, и мастер Таян сделал шаг в зал совета. На нем была зеленая туника, как принято у неогеанских мастеров, тонкие дуги бровей и яркие глаза цвета озерной синевы украшали его молодое лицо, хотя было ему свыше двухсот лет. Кто-то из землян поднялся с места поприветствовать его, но Таян лишь сделал жест рукой, не властный, словно прося не беспокоиться, и плавно вошел в центр зала. Взгляды двадцати двух членов совета были устремлены на него.

Таян оглядел присутствующих. Пустовал лишь сектор неогеанцев — причине, известной пока только ему. Земляне, среди них и недавно выбранные члены совета, беспокойно ждали важного сообщения, едва удерживаясь от прямого вопроса. Их глава, Кавор, скучающе разглядывал потолок. Таян мысленно улыбнулся ему и обратил свой взор на сектор проградцев. Те безмолвно смотрели на него, застыв в одинаковых позах, словно изваяния. Еще большую схожесть со статуями им придавала белая, цвета мрамора кожа, беспорядочно остриженные белые волосы и стальные скафандры. Лишь рубиновые глаза пылали негасимым огнем жизни.

Таян вскинул руки, и песок с пола образовал кресло, в которое и опустился нынешний глава совета. Посреди тишины и нервного пошептывания раздался его голос, негромкий, ясный, спокойный, наполнив собой купол зала совета.

— Я прошу прощения у членов совета за то, что, возможно, я оторвал их от дел чрезвычайной