Евсюнин Олег

  Возвращение

  Глава 1

  21 июня 20**года

  Везде невообразимая белизна. Местами гладкая и ровная, словно только что заново залитый и отполированный каток, а в основном покрытая наехавшими друг на друга вздыбленными торосами, испещренная тут и там трещинами, и лишь слегка припорошенная мелким снегом. А еще ветер. Не сильный, но выматывающий душу своим тоскливым нудным постоянством. И синевато-белесое небо над головой. И висящее где-то над самым горизонтом солнце, лучи которого, отражаясь от всего этого бесконечного однообразия, режут глаза так, что стоит только забыть о темных очках как тут же, спустя всего несколько минут, вообще перестанешь видеть и воспринимать хоть что-то. Гнетуще и удручающе жутко. По крайней мере, для обычного человека, привыкшего к другим видам и несколько иной палитре красок в окружающем пейзаже.

  Холодная ледяная пустыня. Здесь не выжить. И все же... Где-то неподалеку раздается тихий хруст снега. Нет, это не обычное для этих мест потрескивание льда или шорох летящей по воле ветра поземки. Это именно хруст приминаемого снега. И вот через несколько мгновений из-за ближайшего тороса появляется размытый силуэт породившего этот противоестественный звук существа.

  Медведь. Белый. Отличный экземпляр. Метра за два с половиной и массой под тонну. Матерый, лет пятнадцать. Идет медленно, избегая открытого пространства и старательно придерживаясь вздыбленных нагромождений торосов. Изредка потягивает воздух. Что он забыл здесь? На самой вершине планеты Земля, на ее Северном полюсе?

  Прямо впереди довольно обширная ровная площадка. Даже трещин не видно. Осмотревшись вокруг, медведь неторопливо выходит на ее середину и останавливается. Теперь, поворачивая голову из стороны в сторону, он будто прикидывает продолжение своего маршрута. Куда? Прямо - Канада, там - Гренландия, или можно назад - обратно в Россию или даже в Америку. Странное это место - макушка Земли, стык сразу пяти государств. Гренландия ближе всего, зато Россия - родина.

  Но зверя что-то беспокоит. Нет, не голод, хотя последний раз перекусил он достаточно скудно, да и было это дня два назад. Что-то другое. И не страх. Он вообще давно и никого не боится в этом мире. Какое-то тоскливо-вяжущее ощущение, будто его настойчиво пытаются прогнать, и именно с того места, где он стоит. Медведь вновь оглядывается на ближайшие торосы. Нет, никого. Но желание уйти непреодолимо растет. И, будто скрепя сердцем потакая этому своему дурацкому чувству, зверь медленно отступает.

  Мягким шлепком возле глыбы льда падает темный предмет. Медведь не успел заметить, откуда тот появился. Прямоугольный тюк. Пахнет хорошо. Нерпой. Но выглядит странно. Подбитая белой шерстью лапа осторожно касается этого непонятно откуда взявшегося куска мяса. Очень похоже на желе и совсем лишено костей. Зверь еще раз осматривается на окружающие его торосы. Ведь это не его добыча. Но вокруг все также никого и ничего. Только ветер и снег. И лишь желудок, почувствовав приближение насыщения, начинает нетерпеливо урчать. Зверь опасливо откусывает небольшую порцию. Вкусно. Сладостно чавкая, хищник впивается зубами в неизвестно кем предоставленное угощение. Очень скоро от тюка на снегу остаются только несколько оборванных кусочков. Брюхо уже приятно потягивает от сытости. Медведь не торопясь доедает остатки и даже тщательно вылизывает лед.

  Внезапно исчезает ветер, становится так тихо, как никогда не было. Ни одного звука вокруг. Совсем. Кажется, при желании можно расслышать даже шорох каждой отдельной падающей снежинки. Да что падение! Полет. Привыкший чутко реагировать на все, что может таить потенциальную опасность, медведь замирает.

  Сзади что-то происходит. Какое-то странное сияние. Полупрозрачный столб желтовато-фиолетового света. Столб идет высоко с неба и заканчивается глубокой воронкой совсем рядом, именно на том самом месте, где только что стоял и откуда только что ушел грозный исполин севера. Пораженное животное сначала недоуменно рассматривает представшее перед ним явление, но потом все-таки решает приблизиться.

  Медведь неторопливо обходит столб. Там, за свечением, виднеется глубокий пустой провал с гладкими, будто отполированными стенками. Воды не видно. Зверь осторожно протягивает лапу и пытается потрогать воронку изнутри. Но конечность исчезает, будто ее отрезали, и уже под несуществующими когтями ощущается все тот же лед. От неожиданности медведь дергается назад и удивленно смотрит на свою лапу. Цела. Хочется повторить, но инстинкт самосохранения требует немедленно уходить с открытого пространства. Среди наступившей тишины зверь ясно слышит приближающийся стрекот. Это - люди. И это уже - настоящая опасность.

  В мгновение ока медведь быстрыми прыжками оказывается у ближайшего нагромождения льда и замирает. То же самое звериное чутье, давшее ему команду уходить, теперь подсказывает ему, что самое безопасное в данной ситуации - не выпускать угрозу из поля видимости.

  - Витек, заканчивай здесь и дуй к вертолету.

  - Какого?

  - Получен приказ, летим к полюсу посмотреть на эту веревку вблизи.

  - И кто это там такое сообразил?

  - Не поверишь. Если нигде не ошиблись, распоряжение из самого центра в Москве.

  Разгрузка вертолета, доставившего очередную порцию провианта, топлива и аппаратуры на дрейфующую станцию "Северный полюс", закончилась буквально минуту назад, и сейчас на льдине вокруг винтокрылой машины в беспорядочном хаосе валялись ящики, тюки, несколько бочек и прочий хлам, который еще надо рассортировать и разместить по своим местам. Кроме того, требовалось еще и перепроверить саму номенклатуру груза, чтобы убедиться, не забыли ли чего положить на Большой земле. А без этого практически никогда не обходится.

  Короче, несмотря на кажущуюся медлительность производимых работ, аврал и запарка на станции творились жуткие. Соответственно, никто поначалу не обратил внимания, как минут пять назад в районе Северного полюса появилось странное свечение, отдаленно напоминавшее обычное сияние, но за тем все это