Воды реки отражали солнце и напоминали расплавленное золото. Ядовитый блеск слепил глаза, а трава на берегу качалась раздражающе медленно, словно околдовывая. Леголас хотел бы отвернуться, но не мог. Что-то заставляло его наблюдать за этими движениями. За блеском, который словно проникал под кожу и скручивал внутренности. К горлу медленно подступала тошнота, он пытался сопротивляться, но в конце концов желудок вновь свело. В нем давно ничего не осталось. Казалось, что и самого Леголаса смыло в реку: он чувствовал себя мешком с воздухом. Принц упал бы, если бы не державшая его пара рук.

— Что в этой отраве? — простонал он.

— Ничего особенного, но пока тебе лучше об этом не знать. — Сверху послышался беззлобный смех, и чужие руки помогли сесть ровно. В глаза опять ударил свет. Длинная трава качалась; яркая до отвращения.

Леголас высвободился и лёг на спину. Всё вокруг кружилось, хотелось опустить веки и забыться, но принц не мог себе этого позволить. Только не сейчас, когда он наконец-то подружился со стражами Зеленолесья! Эти ловкие воины вызывали в нём восхищение, они казались совершенно особенными, не такими, как обитатели дворца. Интересно было наблюдать за их посиделками где-нибудь в чаще или казарме, откуда по ночам доносились голоса и смех. Да и тренироваться в стрельбе и фехтовании было куда интереснее рядом со стражами, чем учителями. Их всегда сопровождало веселье и море шуток, каких не услышать при дворе. Никакого этикета и нудных речей, только свобода.

Принц всегда мечтал быть похожим на них, но отец не позволял проводить много времени в лесу. Будущий Владыка обязан владеть не только оружием, но и словом, из-за чего всё детство его терзал батальон учителей. Повзрослев, Леголас обрёл больше свободы, только стать своим у воинов никак не получалось. Они уважали его, но в отношениях чувствовалась холодность. Наверное, стражи боялись, что он наговорит лишнего Трандуилу.

— Пойдём домой? — Кто-то потряс Леголаса за плечо.

— Нет! — он одновременно открыл глаза и рот. Балрог, всё-таки задремал!

— Хочешь вернуться вечером на моей спине?

Собеседник вновь рассмеялся и звонко хлопнул принца по щеке. От боли он пришёл в себя и резко сел. Мир закружился цветным ураганом, и к горлу подступила тошнота. Ничего странного: зеленоватая жижа сразу не понравилась Леголасу, но воины так уверенно опрокидывали стакан за стаканом, что тревоги исчезли. Мерзкое пойло, однако с ним разговоры стали веселее. И как он оказался на берегу реки, пытаясь не выплюнуть собственный желудок?

— Давай, поднимайся. Нас уже заждались.

— Да, сейчас. — Принц тряхнул головой, стараясь собраться с мыслями.

Всё вокруг постепенно успокаивалось, лес и река становились на места, а рядом показалась фигура стража. Он сидел на корточках и с ухмылкой наблюдал за Леголасом. Светло-голубые глаза хитро сверкнули, когда ветер отбросил с лица длинные платиновые волосы. Необычно гладкие и расчёсанные для эльфа, который провёл целый день, охраняя границы. Да и зелёная форма больше напоминала маскировку: слишком статно выглядел этот страж. И вел себя соответствующе. «Аристократично», — как говорил отец, отправляя его встречать знатных гостей.

— Всё, Фиар, идём, — сказал принц.

Голова кружилась, а ноги застревали в траве, как в капкане. Но это не огорчало, ведь рядом звучал заразительный смех. Эльфы пошли по узкому берегу вдоль леса, и скоро увидели друзей. Четверо стражей сидели на земле и пили знакомую жижу, от вида которой Леголасу стало не по себе. Вокруг лежали камзолы, ремни и луки. Недалеко от себя эльфы расстелили платки и положили на них вяленое мясо с хлебом, отнятые у воинов, пришедших им на смену.

— О, Ваше Высочество, — принц поймал на себе взгляд пары окосевших глаз, — а мы гадаем, зачем вы вдвоём спрятались.

Леголас улыбнулся. Он радовался тому, что стражи больше не смущались его присутствия. Не нужно было думать над словами и бояться выглядеть чужим. Его приняли в братство, исполнив все юношеские мечты о приключениях. И пусть они заключались только в попытках скрыть от отца похмелье или ночную вылазку — он попал в мир, о котором давно мечтал.

— Лаирендилу больше не наливать, — хохотнул Фиар, чем вызвал ещё одну улыбку.

Теперь — признательную, ведь всё благодаря ему. Раньше принц сторонился этого эльфа из-за скверного характера и острого языка. Однако страж из него был превосходный, поэтому отец и начальник охраны смотрели на его проделки сквозь пальцы. Леголасу это не нравилось, пока однажды их не поставили друг против друга в соревновании по стрельбе из лука. Фиар тогда выиграл; раньше только учителя позволяли себе такое, и принц моментально проникся к дерзкому эльфу.

— Готов продолжить? — Лаирендил подмигнул принцу и протянул ему флягу.

— Ляг поспи уже, — буркнул темноволосый страж, сидящий рядом.

Он присоединился к разговору остальных, а Лаирендил насупился и принялся что-то доказывать. Никто не обращал внимания, но, кажется, его это не расстраивало. Не заметил он и потери фляги, которую выхватил Фиар, чтобы спрятать за пазуху.

— Надо было сперва отоспаться, а потом уже пировать, — сказал он и устроился на земле.

Леголас сделал то же и покорно взял протянутый кусочек мяса. Хвала Эру, выпитая жижа была в реке, и мысли перестали путаться. Все ещё хотелось лечь и поспать, но уже не так сильно.

— Ну так что, отбились вы от верзилы в Эсгародской таверне? — спросил один из стражей.

— Ещё бы, — Фиар хитро прищурился.

Он делал вид, будто они одержали славную победу, и принц не удержался от смеха:

— Да уж, ему надолго запомнится тактика бешеного котёнка, когда ты прыгнул ему на спину.

— Размеры «мыши» позволяли. А твой фингал дома никому не запомнился?

— Нет, я сказал, что Ферен поставил на тренировке.

Фиар никогда не говорил «дворец», или «Владыка», предпочитая более обыденные слова. Это не напоминало лишний раз о статусе Леголаса, за что он был благодарен. Их дружба появилась внезапно, медленно, но верно становясь чем-то большим. Принц видел в нём наставника, которого не променял бы ни на одного друга при дворе. Их он тоже любил, но только с Фиаром можно было говорить открыто, бросить всё и умчаться в Эсгарот попробовать пива, или узнать, что шепнуть на ухо понравившейся эльфийке. Он ценил его и за то, что