Дальтоник

БОЙТЕСЬ СТАТЬ РАВНОДУШНЫМИ

Роман Станислава Рудольфа «Дальтоник» можно было бы принять на первый взгляд за простое бытописание с заурядными любовными и служебными коллизиями, если бы он не был построен как многоплановое произведение, где за одним срезом событий открывается второй, третий…

Наряду с явными и достаточно ординарными действиями в книге вычерчиваются более сложные и тонкие композиции на некотором отдалении от авансцены. Через какое-то время читатель обнаруживает метаморфозу: то, что первоначально представлялось лишь слегка намеченным, на самом деле оказывается главным содержанием произведения, и тогда становится очевидным его далеко не развлекательный смысл.

Эта неодноплановость романа обозначена уже в его названии. О каком дальтонизме идет речь? Главный герой — преподаватель школы-девятилетки в небольшом городке чехословацкой «глубинки» Губерт Влах — страдает дефектом зрения, он не может отличить один цвет от другого. Такой офтальмологический недостаток едва ли стоил бы разговора, если б у литературного персонажа не было другой «болезни» — нарушения восприятия общественных интересов. Но именно в сфере общественных отношений в наши дни, как, впрочем, и всегда, чувствуется особая необходимость видеть мир во множестве красок, а не только в контрасте черного и белого.

В книге убедительно показано, сколь значительными издержками оборачиваются попытки замкнуться в скорлупе бытовых и собственнических интересов, какой урон несет человек, если он вместо активной позиции, вместо борьбы против пережитой им несправедливости, вместо отстаивания высоких общественных принципов, которым он внутренне предан, решает отгородиться от окружающего мира завесой равнодушия. На грань духовного опустошения и краха личных отношений выводит героя произведения ущербная концепция, которую можно было бы передать словами старой притчи: не вижу, не говорю, не слышу.

Когда читаешь книгу «Дальтоник» — не в начале, а больше к концу ее, когда сопереживаешь участникам бурного партийного собрания, о котором пишет Станислав Рудольф, — невольно вспоминаешь слова советского писателя Бруно Ясенского, относящиеся к далеким 30-м годам: бойтесь равнодушных! Правда, Станислав Рудольф идет дальше: он говорит не столько об опасности, исходящей от общественно анемичных людей, сколько об опасности стать равнодушным, поменять принципы на безразличие.

Роман «Дальтоник», изданный в Праге в 1978 г., вызвал интерес у общественности Чехословакии. Он получил премию издательства «Чехословацкий писатель», был отмечен критикой. Как писала газета «Руде право», орган ЦК КПЧ, книгу отличает смелый и взыскательный взгляд на развитие общества в конце шестидесятых годов. В печати Чехословакии отмечалось также, что критическое отношение к ряду пережитков, ироничный подтекст при описании отдельных ситуаций сочетаются в романе «Дальтоник» с оптимистическим ви́дением мира.

Станислав Рудольф написал этот свой первый роман, когда ему было за 45 лет. Но как автор произведений для детей — повестей, пьес, сценариев — он известен давно. Его имя называлось в числе наиболее читаемых авторов при опросах пражских школьников.

Ко времени написания «Дальтоника» Станислав Рудольф имел солидный багаж знаний и жизненного опыта. Он жил и в провинции, и в столице, преподавал в сельской и городской школах, работал на педагогическом факультете Карлова университета, редактировал пионерскую газету и в 1970 году был назначен заместителем главного редактора одного из самых популярных общественно-художественных журналов в ЧССР — «Кветы».

«Хотя автор имеет немалый стаж профессионального школьного работника, — писал по поводу романа издающийся в Праге журнал «Златый май», — он не увяз в рутине школьной жизни, его взгляд не стал специфически учительским, он сохранил способность описывать с едкой иронией и сарказмом явные и скрытые недуги». Станислав Рудольф, по мнению журнала, делает попытку понять причины отрицательных явлений, задумывается над тем, как бороться с формализмом, расхождениями между словами и поступками, противоречием между активностью во имя личных выгод и бездеятельностью, когда дело касается общественных интересов.

Одна из литературных особенностей романа «Дальтоник» состоит в том, что он доступен самому широкому кругу читателей — от подростков до стариков. Каждый найдет в ней что-то примечательное и, можно сказать, не боясь этого слова, поучительное. Разнообразна тональность повествования. Некоторые ситуации вызовут улыбку, от знакомства с другими может и комок к горлу подступить.

Обращение ко многим адресатам и многим изобразительным средствам не мельчит книгу, ибо в конечном итоге оказывается, что разными средствами раскрывается одна проблема — человек и общество. Вместе с тем широкая палитра приемов позволяет высветить различные проблемы, то есть представить ситуацию в нескольких измерениях, в объемном изображении.

Возможно, это достоинство романа определено тем, что Станислав Рудольф как бы переносит свой опыт детского писателя и на взрослую аудиторию. Известны мудрые слова, что писать для детей надо так же, как и для взрослых, только лучше.

Юный читатель, к которому привык автор романа, как правило, не воспринимает дидактические длинноты. Ему нужны действия, а не рассуждения героев. Надо думать, что показать характер персонажей, их психологию, трансформацию взглядов через действие несравненно сложнее, чем через рассуждения. Зато эффект несомненен: поступки чаще всего запоминаются лучше проповедей.

В романе «Дальтоник» размышления героев сведены до минимума. Психология действующих лиц, их жизненные принципы, черты характера проявляются через поступки. Думается, такой подход — свидетельство добрых литературных качеств произведения.

Действие романа «Дальтоник» разворачивается в школьной среде. Но вряд ли следует считать, что книга посвящена лишь школьной жизни или учительской работе. Просто школа представляет для автора конкретную обстановку, где изображенные им персонажи полнее раскрывают себя, здесь происходит столкновение интересов, выявляются линии поведения и характеры в обострившейся конфликтной ситуации.

Описанная в романе коллизия может иметь и более широкое преломление. Такого же рода обстановка может сложиться и в учреждении, и на предприятии. Поэтому понятие «школа» можно вполне