подтверждение его, дали возможность Василию Алексеевичу Китаеву теперь не колебаться, не раздумывать, а писать в отчете прямо: золото нужно искать. Так был сделан им первый шаг от геолога-рекогносцировщика, знающего только горные породы, к геологу-поисковику — открывателю полезных ископаемых. Первый шаг на тропе искателя подземных кладов, по которой он сейчас, много лет спустя, шагает уверенно в Анадырской экспедиции.
Вскоре мой рапорт вернулся из Магадана. Идея о возможности и вероятности обнаружения золота на Чукотке получила право на жизнь. Составленный нами вслед за этим проект предусматривал проведение более детальных работ на обширной, слабо изученной территории. Почти весь бассейн реки Ичувеем охватывался поисками. Были намечены две партии. Одна из них — на золото. Таких партий Чукотка еще не знала. Перед этой партией ставилась задача — практически подтвердить идею о возможности нахождения промышленных россыпей золота. Задача была трудная и ответственная, и не всякий геолог рисковал браться за ее решение. Даже сам Китаев, имевший возможность возглавить любую из этих двух партий, остановил свой выбор на оловянной партии. Золото до сих пор казалось «журавлем в небе».
Начальником поисковой партии на золото был назначен молодой инженер Юрий Храмченко. Как выяснилось впоследствии, он не очень любил свою профессию и к работе относился с прохладцей. Всю тяжесть нелегкого труда геологов несли его прорабы — поисковики Алеша Власенко и Генрих Гурьев.
Организуя работы в Ичувеемском районе, мы задумались: а нет ли на нашей территории других районов, заслуживающих внимания?! Тогда взоры обратились на запад. Геолог Серафим Иванович Красников — начальник геологопоискового отдела управления вспомнил свою работу в бассейне реки Баранихи. Эта река, начинающаяся с Анюйского хребта, несет свои быстрые воды на север, заканчивая стремительный бег в болотистой тундре на берегу Восточно-Сибирского моря. В среднем ее течении, в речных отложениях двух притоков геологи еще раньше встречали золото. Нужно и здесь искать, решили мы, детально ознакомившись с отчетами своих предшественников. Эти выводы легли в основу проекта еще одной партии.
Поход за золотом начинался сразу в двух направлениях. Загадкой оставался только восток нашей территории. По всем схемам, утвердившимся в сознании, он представлялся как сугубо оловянный район. Есть ли там золото — пока никто не знал.
В декабре я вылетел в Магадан. Предстояло защищать проекты на 1950 год. После согласования в отделах геологоразведочного управления Дальстроя нужно было докладывать на заседании технического совета. Наконец наступил день защиты. Пришлось немало поволноваться. Наше намерение ставить специальные работы на золото особого энтузиазма у членов техсовета не вызвало. Многих все еще одолевали сомнения. И только после длительного обсуждения запроектированные нами партии все же были утверждены. Нас поддержали главный геолог Борис Никонович Ерофеев, поверивший в нашу правоту, и Виктор Тихонович Матвеенко, руководивший в то время всеми геологопоисковыми работами.
С бодрым настроением я возвращался в Певек. Наша идея о золоте Чукотки получила путевку в жизнь! Правда, — мы это ясно сознавали, — предстоит еще немало потрудиться, чтобы выдвинутую идею оправдать фактами. Но теперь все было в наших руках, а мы были настроены оптимистично.
В то же время все понимали, что нужно усиленно готовиться к предстоящому полевому сезону. И такая подготовка началась. Еще раз анализировались данные Китаева, изучалось золото из шлиховых проб, сравнивалось с колымским. Вновь были подняты отчеты геологов, работавших в этих районах. Намечались первоочередные участки работ, разрабатывалась методика будущих исследований. Я делился своим опытом, приобретенным на Колыме, рассказывал об успехах и неудачах при поисках и разведке золота — этого капризного металла. Разведчики Колымы хорошо знают, сколько труда необходимо затратить, чтобы найти месторождение. Но ведь на Колыме были опытные разведчики, люди, принесшие сюда богатый опыт работ на Алдане, перенявшие его от своих знаменитых учителей — Билибина, Цареградского, Раковского. На Чукотке таких людей не было. Здесь все искали только олово.
Геологам, которые весной отправятся в поиски, предстояло изучить многое. Без этого нельзя было надеяться на успех. Самое же главное — нужно было заразиться убежденностью, что металл будет найден.
Всю зиму готовились геологи. Наконец наступила весна. И хотя еще стояли морозы, бушевала пурга, но солнце уже сияло над горизонтом. Полярная ночь сменилась полярным днем. Геологи уходили в поле. Что принесет лето? Ознаменуется ли оно открытием?