Ганимеда и торжествующе залаял в честь своей победы.
Потом Джо принялся за работу. Прежде всего он разложил костер на груде ржавчины, бывшей когда-то остатками корабля. Где-то вдали, в темноте завывала стая. Они еще не оставили его в покое, они еще вернутся…
Джо оторвал кусок от одной из тушек и попробовал на вкус. Отлично! А если еще хорошенько приготовить…
Они сделали непоправимую ошибку, обратив на себя его внимание! Он кончил свой завтрак, когда Ганимед уже опускался за ледяные горы на запад. Скоро настанет утро.
Воздух был почти неподвижен. Стая плоских, как блины, птиц пронеслась над головой, отливая медью в первых лучах рассвета. Энглси окрестил их летающими сковородками. Джо копался в обломках хижины, пока не отыскал своей плавильной установки. Она была цела. Теперь первым делом надо расплавить немного воды и залить ее в формы, которые он с таким трудом изготовил. Получится топор, нож, пила и молоток – все, что надо!
К черту убежище! Можно снова поспать немного под открытым небом. Главное – сделать лук, расставить ловушки, приготовиться к расправе с черными бестиями, когда они снова нагрянут. Неподалеку есть расщелина, уходящая глубоко в почву, к самой зоне вечного холода, где водород – металл. Это настоящий природный холодильник. Здесь можно запасти мяса на несколько недель. Это обеспечит ему досуг – и еще какой!
Энглси втянул свежий утренний ветер глубоко в легкие и засмеялся радостно, как счастливый ребенок.
* * *
– Сам я не биолог, – осторожно сказал Викен, – но, может быть, именно поэтому я сумею лучше обрисовать вам положение. Потом Лопец или Матсумото могут ответить на ваши вопросы во всех деталях.
– Отлично, – кивнул Корнелиус. – Попрошу вас исходить из того, что я абсолютно ничего не знаю об этом проекте. Строго говоря, это так и есть.
– Ну что ж! Как хотите, – засмеялся Викен.
Они стояли у входа в ксенобиологическое отделение.
Вокруг не было ни души, так как часы показывали 17.30 по Гринвичу, а отделение работало в одну смену. Пока деятельность Энглси еще не начала приносить достаточно данных, вводить новые смены не имело смысла.
Физик наклонился и взял со стола пресс-папье.
– В шутку один из ребят вылепил, – сказал он. – Но здорово похоже на Джо. Только на самом деле в нем с ног до головы около 5 футов.
Корнелиус повертел в руках пластмассовую фигурку.
Она изображала что-то вроде человека-кошки с толстым цепким хвостом. Этакий юпитерианский сфинкс. Торс мощный, страшно мускулистый, с длинными руками. Безволосая круглая голова с широким носом, большими, глубоко посаженными глазами и тяжелой челюстью. Лицо, впрочем, вполне человеческое. Общая окраска – синеватосерая.
– Насколько я понимаю – самец, – заметил он.
– Конечно. Может быть, вы не до конца понимаете?
Джо настоящий юпитерианец, хотя и создан не природой, а человеком. Пока что это последняя модель, разработанная до мелочей. Результат пятидесятилетнего труда.
Викен искоса посмотрел на Корнелиуса.
– Так вам ясно, насколько важна ваша работа?
– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал псионик. –
Но если… ну, вдруг какие-нибудь неполадки с этой трубкой или еще что-нибудь лишит вас Джо до того, как я разрешу проблему этих электронных вибраций? У вас ведь есть другие «Ю-сфинксы» про запас?
– Конечно, есть, – печально ответил Викен. – Но затраты…
Викен сунул руки в карманы и тяжело ступил сквозь внутреннюю дверь в коридор, который вел к лабораториям. Он шел, потупив голову, продолжая говорить тихим торопливым голосом:
– Вы представить себе не можете, что за кошмар этот
Юпитер. Дело не в поверхностном притяжении – оно только в три раза превосходит земное. Возьмите хотя бы гравитационный потенциал. Он уже в десять раз больше, чем на Земле. А температура? А давление? Но самое главное – совершенно дикие атмосферные условия, бури и темнота. Звездолеты, посылаемые на Юпитер, имеют дистанционное управление. Чтобы внутреннее и внешнее давления постоянно уравнивались, корпус сконструирован свободно проницаемым, на манер сита. Это необходимо.
Но в остальном это прочнейшая и самая мощная модель из когда-либо созданных. Она оснащена всеми приборами,
всеми сервомеханизмами, всеми аварийными приспособлениями, какие только придумал человеческий мозг, чтобы обеспечить безопасность всей этой бездны точнейшего оборудования стоимостью в миллионы долларов.
– А что получается? – продолжал Викен. – Половина кораблей вообще не достигает поверхности. Бури подхватывают их и швыряют прочь, или же они врезаются в плавающие глыбы 7-го ледяного пояса, или что-то, подобное стае чудовищных птиц, налетает и сжигает их! А для тех кораблей, которые все-таки сели, возврата нет. Мы и не пытаемся снова поднять их в воздух. Даже если посадка обходится без поломок, они все равно обречены на гибель из-за мгновенной коррозии. При юпитерианском давлении водород выкидывает с металлами забавные штуки. Забросить туда Джо – одного «Ю-сфинкса» – стоит в итоге около пяти миллионов долларов. Каждый следующий, если повезет, обойдется еще в несколько миллионов.
Викен отворил дверь и первым шагнул в нее. За дверью оказался большой зал с низким потолком. В холодном свете мягко жужжали вентиляторы. Все это напоминало атомную лабораторию. Корнелиус не сразу понял, в чем же конкретно состоит сходство, пока не рассмотрел сложной аппаратуры дистанционного управления и наблюдения, не пощупал мощные стены.
– Такие стены приходится строить для защиты от давления, – сказал Викен, указывая на ряды переборок – И от холода. И еще от водорода, хотя он не так страшен. За ними находятся камеры, где в точности воспроизведены условия атмосферы Юпитера. Здесь-то весь проект и начался.
– Я кое-что слышал об этом, – кивнул Корнелиус. – Вы не участвовали в ловле космических спор?
– Я лично – нет, – ухмыльнулся Викен. – Это команда
Тотти, лет 50 назад. Доказали, что на Юпитере есть жизнь.
Причем жизнь эта используют вместо воды жидкий метан, а как исходный материал для азотного синтеза – твердый аммиак. При помощи солнечной энергии растения вырабатывают неокисленные углеродные соединения, в результате чего выделяется свободный водород. Животные