ТОП И ГАРРИ

Аннотация

Приключенческий роман «Топ и Гарри» немецкой писательницы

Лизелотты Вельскопф-Генрих продолжает начатое романом «Харка –

сын вождя» повествование о вооруженной борьбе индейцев за свои права

и свободу, о столкновениях между отдельными племенами, которых

натравливают друг на друга белые завоеватели. Это второй роман из

цикла «Сыновья Большой Медведицы», сравнимого по значению со зна-

менитой пенталогией Фенимора Купера о Кожаном Чулке. Адресуется

прежде всего юному читателю.

ДОЛЯ ИЗГНАННИКОВ

Стояла холодная ночь, и место, где лежал индеец, не было мягкой постелью. Сырость и ветер донимали его.

Прерия протянулась сюда, на север, от большой излучины

Миссури. Правда, местами здесь уже попадались кусты, при свете луны они казались блестящими холмиками. Несколько дней дул холодный северо-восточный ветер. Клочья облаков неслись над самой землей. И хотя снег давно стаял, ночной холод сковал лужи талой воды ледяной коркой.

Индеец лежал на боку, опираясь на локоть. Голова его от усталости клонилась на плечо. Он снова и снова ощупывал свободной рукой правую голень, которая была искривлена так, как это бывает при переломе.

У него не было коня, не было оружия, не было еды, ему нечем было укрыться от стужи. Рядом с ним лежали два крепких сука – уже три дня они служили ему костылями.

Индеец был страшно худ и дрожал от холода. Огниво он захватил с собой при побеге, но у него не было сил искать топлива для костра. Он изо всех сил боролся со сном заснуть – значило замерзнуть, никогда уже больше не проснуться.

Слышалось завывание голодных волков. Хищники все плотнее и плотнее стягивали вокруг индейца кольцо. Он взял один из суков и принялся стучать по земле. Конечно, это не отпугивало волков, но все-таки они чувствовали, что он жив, готов к борьбе, и держались на расстоянии.

Но вот донеслись и другие звуки. Они были едва слышны. Индеец приложил ухо к земле: сомнений не было

– по ночной прерии скакали два или три всадника. Смятение овладело им: гибель или спасение несут они? Индеец бежал от не знающих пощады врагов. Три дня он с трудом уходил от них. И вот – эти всадники… Не из вражеского ли отряда они?. А может быть, это его соплеменники? С

юго-запада, откуда доносился топот, могли явиться и те и другие.

Топот становился все громче и громче, и вскоре индеец уже смог различить две несущиеся как ветер тени. Всадники приблизились к кольцу волков. При слабом свете луны беглец видел, как они натянули луки и на полном скаку выпустили по стреле. Один из волков подскочил и принялся кататься по земле. Три волка бросились на всадника. Взмахнув палицей или томагавком1 – этого индеец разобрать не смог, – всадник поразил еще одного хищника. И все это совершенно молча. Беглец еще не мог определить, друзья это или враги, хотя заметил, что один из них очень худ, другой – массивнее, крупнее. Худенький еще раз выстрелил из лука, другой – раненый теперь это разглядел – ударил волка гибкой палицей.

Гибкая палица – оружие дакота. Значит, всадники –

дакота. А дакота его смертельные враги. Оставалась еще надежда, что его не заметят.

Прогнав волков, всадники остановились и о чем-то тихо поговорили. Потом слезли с коней и расположились на земле. Раненому оставалось одно – ждать: волки разбежались, но рядом – дакота, а это не менее опасно.

1 Томагавк – ударно-метательное оружие в виде палицы с тяжелым заостренным каменным наконечником, в более поздние времена – небольшой металлический топорик, употреблявшийся индейцами в бою, на охоте и в быту.

Медленно тянулось время. Стали меркнуть звезды.

Раненый мысленно готовился к самому худшему. Он принадлежал к сиксикам – черноногим, и на лице его сохранилась боевая раскраска. А между сиксиками и дакота с давних пор была непримиримая вражда. Дакота, конечно, не могли не заметить следов человека, ковылявшего по прерии на костылях.

Рассвело, однако солнце не показывалось. Плотные облака затянули небо, и было холодно. Менее чем на расстоянии полета стрелы тянулась невысокая гряда, и дакота расположились на ее пологом склоне. Они не соблюдали особых предосторожностей, как будто хорошо знали, что им нечего опасаться.

Прошло еще с полчаса. Дакота зашевелились, и тот, что был, видимо, помоложе, повел коней. Оба направились к беззащитному беглецу. Они не торопились. «Знают, – подумал раненый, – что мне не уйти, но им еще предстоит узнать, как умирают воины племени сиксиков». И он схватил одну из палок, служивших ему костылями.

Индейцы остановились в трех шагах от беглеца, и раненый мог их как следует рассмотреть. Перед ним были взрослый воин и подросток. На обоих – только легины2 и мокасины, и их конечно тоже донимал холод. На спине одного из коней – добротное одеяло из шкуры бизона.

Дакота были превосходно вооружены: луки со стрелами, двустволки, револьверы, гибкие палицы, томагавки, ножи.

2 Легины – ноговицы или гамаши, у женщин укреплялись внизу в мокасинах, доходили до колен и стягивались тут подвязками. У мужчин были значительно длиннее и напоминали собой отдельно надеваемые штанины, верхними концами крепились к поясу.

Сиксик удивился: о револьверах он вообще знал только понаслышке. «Наверное, эти дакота в дружбе с белыми, –

подумал он, – иначе откуда такое оружие?»

Воин дакота заговорил. Беглец догадался, что у него спрашивают имя и как будто бы даже предлагают доставить в стойбище сиксиков.

Это насторожило его. Он чуть было не дал согласия. Но с чего это дакота вдруг собрались к сиксикам? Не рассчитывают ли они с его помощью проникнуть в лагерь? Может быть, это разведчики большого отряда, который по их пятам подберется к палаткам сиксиков?

Беглец понимал, что теряет последнюю надежду на спасение, но все-таки решительным жестом показал, что не желает принимать от них помощь. Они поняли, молча повернулись, сели на коней и скоро скрылись с его глаз.

Отъехав на порядочное расстояние, дакота остановились, слезли с коней. Оба сели