этой цели нашего секретного сотрудника «Сильвестрова». Последний является проверенным человеком, весьма толковым, решительным и настойчивым. О вашем решении просим срочно нас известить, так как, если вы не найдете возможным использовать «Сильвестрова» по Югославии, мы отправим его на другую работу».
Даже в шифровках, которыми обменивались между собой различные управления ОГПУ, было запрещено называть подлинные имена агентов и сотрудников.
— Кто такой этот «Сильвестров»? — спросил Семен Костров, новый начальник отделения.
— Петр Георгиевич Ковальский, бывший белый офицер.
— Стоящий работник? Или харьковские ребята сплавляют его нам по принципу: на, боже, что нам негоже?
П. Ковальский
В иностранном отделе появилось много новых людей, которые плохо знали, что было до них.
— Два года назад Ковальского использовали в Румынии, — объяснил помощник начальника иностранного отдела. — Украинский ИНО начал операцию, которую мы потом доводили.
По мнению иностранного отдела ОГПУ, операция была почти такой же успешной, как и знаменитый «Трест». Украинские чекисты тоже создали мнимую монархическую организацию. Во главе поставили своего закордонного сотрудника по имени «Леон», который быстро вошел в доверие к русским эмигрантам.
Русская эмиграция и иностранные разведки, которые пытались понять, что происходит в Советской России, с поразительным легкомыслием принимали на веру все, что им рассказывали секретные сотрудники иностранного отдела, выдававшие себя за скрытых монархистов или националистов, готовивших свержение большевиков.
И эмигранты, и разведчики были уверены, что в Рос сии есть, не может не быть организованного сопротивления большевикам.
В Бухаресте «Леон» сумел подобраться к резиденту английской разведки Богомольцу и пользовался его расположением. Но после покушения на советского дипломата в Белграде было решено в ответ судить и расстрелять кого-то из эмигрантов. Под рукой оказался далекий от политики князь, последний представитель древнего дворянского рода, которого от имени мифической монархи ческой организации пригласил в Россию «Леон».
Князя перевели через границу и сопровождали замаскированные сотрудники ГПУ Украины, но наивный князь об этом не подозревал. В Москве князя арестовали и расстреляли.
Как и следовало ожидать, у Богомольца возникли подозрения, потому что поездку князя в Советскую Россию организовал «Леон». Румынская разведка и монархисты в Бухаресте стали поговаривать, что «Леон», возможно, связан с ОГПУ.
Для того, чтобы спасти «Леона» и — главное — монархическую организацию, через которую украинское ГПУ внедряло свою агентуру в среду эмиграции, харьковское управление инсценировало исчезновение «Леона». Он воспользовался поручением «Богомольца» пробраться в Туркестан и исчез…
— А где сейчас «Леон»? — спросил Костров.
— В Ленинграде. Для закордонной работы больше не годится. Вот харьковчане и попытались заменить «Леона» Петром Ковальским. Послали его в Бухарест как бы выяснить судьбу «Леона». Ковальский пришел к Богомольцу и стал задавать вопросы: вот вы куда-то послали «Леона», где он? Но Богомолец после истории с князем, видимо, отнесся к новому человеку с сомнением.
В иностранном отделе прочитали все дела, связанные с Богомольцем, и не могли решить, насколько хорошо Ковальский справился со своим делом.
Петра Ковальского трижды подсылали к Богомольцу. Явного недоверия Богомолец не выказывал, но с наиболее активными монархистами, как о том просил Ковальский! не свел. Требовал для начала разведывательной работы внутри СССР. По приказу из Харькова Ковальский картинно рассорился с Богомольцем и вернулся домой.
— А он не засвечен? — насторожился Костров.
— Украинский ИНО утверждает, что Богомолец никаких мер против Ковальского не принимал. По мнению харьковчан. Богомолец относился к нему с некоторым недоверием, но конкретных данных о сотрудничестве Ковальского с ГПУ у него нет и быть не может. После неудачной командировки в иностранный отдел ГПУ Украины Ковальского за кордон не отправлял, использовал внутри Союза. В Харькове считают, что Ковальского стоит посылать за кордон. Так брать Ковальского или не брать?
— Надо вызывать его в Москву и с ним разговаривать, — решил Костров. — Есть указание усилить работу' против эмиграции. Нам нужны вербовщики, много вербовщиков.
— Сможет ли он быть вербовщиком — вот в чем вон рос, — заметил кто-то.
После совещания помощник начальника иностранного отдела написал на бланке шифротелеграмму начальнику контрразведывательного отдела ГПУ Украины в Харьков:
«По закордонной работе «Сильвестров» нам известен, и посылка его за границу в принципе желательна. Но при этом необходимо учесть, что командировка его преследует совершенно определенную цель — вербовку. В связи с этим следует выяснить, насколько объективно и субъективно он соответствует этой задаче.
Имеющиеся у нас сведения о «Сильвестрове» и присланная вами его автобиография не дают достаточно материала для определения его возможностей за кордоном. В своей автобиографии он не дает фамилий лиц из своего ближайшего окружения в прошлом. Между тем эти указания помогли бы нам предварительно хотя бы в общих чертах ориентироваться в возможной обстановке и связях «Сильвестрова» после его выезда за границу. Просьба поэтому подробнее опросить «Сильвестрова» о его прежних знакомствах.
Кроме того, и с нами, и, насколько можно заключить, с вами он работал в качестве агента. Был ли он проверен вами в качестве вербовщика? Эти сведения о «Сильвестрове» просьба прислать дополнительно.
Помощник начальника ИНО ОГПУ_»
Среди русских в Париже царил переполох. Никто не мог понять, куда исчез генерал Кутепов?
Соратники Кутепова, тщетно прождавшие генерала в Галлиполийской церкви, в конце концов позвонили ему домой. Но домой генерал не вернулся — его жена была в панике.
Подозревая несчастный случай, начальник контрразведки французского отделения Российского общевоинского союза Зайцев обратился в полицию. Вместе с полицейским он весь день ездил по парижским госпиталям и моргам.
Генерал Кутепов был одним из самых заметных русских в Париже, и к поискам присоединилось множество добровольцев. На ноги была поставлена французская полиция.
Один человек видел, как неподалеку от дома генерала трое человек, один из них в форме полицейского, посадили в машину пожилого человека. Возможно, это был Кутепов. Парижские газеты были возмущены,
П. Ковальский
В иностранном отделе появилось много новых людей, которые плохо знали, что было до них.
— Два года назад Ковальского использовали в Румынии, — объяснил помощник начальника иностранного отдела. — Украинский ИНО начал операцию, которую мы потом доводили.
По мнению иностранного отдела ОГПУ, операция была почти такой же успешной, как и знаменитый «Трест». Украинские чекисты тоже создали мнимую монархическую организацию. Во главе поставили своего закордонного сотрудника по имени «Леон», который быстро вошел в доверие к русским эмигрантам.
Русская эмиграция и иностранные разведки, которые пытались понять, что происходит в Советской России, с поразительным легкомыслием принимали на веру все, что им рассказывали секретные сотрудники иностранного отдела, выдававшие себя за скрытых монархистов или националистов, готовивших свержение большевиков.
И эмигранты, и разведчики были уверены, что в Рос сии есть, не может не быть организованного сопротивления большевикам.
В Бухаресте «Леон» сумел подобраться к резиденту английской разведки Богомольцу и пользовался его расположением. Но после покушения на советского дипломата в Белграде было решено в ответ судить и расстрелять кого-то из эмигрантов. Под рукой оказался далекий от политики князь, последний представитель древнего дворянского рода, которого от имени мифической монархи ческой организации пригласил в Россию «Леон».
Князя перевели через границу и сопровождали замаскированные сотрудники ГПУ Украины, но наивный князь об этом не подозревал. В Москве князя арестовали и расстреляли.
Как и следовало ожидать, у Богомольца возникли подозрения, потому что поездку князя в Советскую Россию организовал «Леон». Румынская разведка и монархисты в Бухаресте стали поговаривать, что «Леон», возможно, связан с ОГПУ.
Для того, чтобы спасти «Леона» и — главное — монархическую организацию, через которую украинское ГПУ внедряло свою агентуру в среду эмиграции, харьковское управление инсценировало исчезновение «Леона». Он воспользовался поручением «Богомольца» пробраться в Туркестан и исчез…
— А где сейчас «Леон»? — спросил Костров.
— В Ленинграде. Для закордонной работы больше не годится. Вот харьковчане и попытались заменить «Леона» Петром Ковальским. Послали его в Бухарест как бы выяснить судьбу «Леона». Ковальский пришел к Богомольцу и стал задавать вопросы: вот вы куда-то послали «Леона», где он? Но Богомолец после истории с князем, видимо, отнесся к новому человеку с сомнением.
В иностранном отделе прочитали все дела, связанные с Богомольцем, и не могли решить, насколько хорошо Ковальский справился со своим делом.
Петра Ковальского трижды подсылали к Богомольцу. Явного недоверия Богомолец не выказывал, но с наиболее активными монархистами, как о том просил Ковальский! не свел. Требовал для начала разведывательной работы внутри СССР. По приказу из Харькова Ковальский картинно рассорился с Богомольцем и вернулся домой.
— А он не засвечен? — насторожился Костров.
— Украинский ИНО утверждает, что Богомолец никаких мер против Ковальского не принимал. По мнению харьковчан. Богомолец относился к нему с некоторым недоверием, но конкретных данных о сотрудничестве Ковальского с ГПУ у него нет и быть не может. После неудачной командировки в иностранный отдел ГПУ Украины Ковальского за кордон не отправлял, использовал внутри Союза. В Харькове считают, что Ковальского стоит посылать за кордон. Так брать Ковальского или не брать?
— Надо вызывать его в Москву и с ним разговаривать, — решил Костров. — Есть указание усилить работу' против эмиграции. Нам нужны вербовщики, много вербовщиков.
— Сможет ли он быть вербовщиком — вот в чем вон рос, — заметил кто-то.
После совещания помощник начальника иностранного отдела написал на бланке шифротелеграмму начальнику контрразведывательного отдела ГПУ Украины в Харьков:
«По закордонной работе «Сильвестров» нам известен, и посылка его за границу в принципе желательна. Но при этом необходимо учесть, что командировка его преследует совершенно определенную цель — вербовку. В связи с этим следует выяснить, насколько объективно и субъективно он соответствует этой задаче.
Имеющиеся у нас сведения о «Сильвестрове» и присланная вами его автобиография не дают достаточно материала для определения его возможностей за кордоном. В своей автобиографии он не дает фамилий лиц из своего ближайшего окружения в прошлом. Между тем эти указания помогли бы нам предварительно хотя бы в общих чертах ориентироваться в возможной обстановке и связях «Сильвестрова» после его выезда за границу. Просьба поэтому подробнее опросить «Сильвестрова» о его прежних знакомствах.
Кроме того, и с нами, и, насколько можно заключить, с вами он работал в качестве агента. Был ли он проверен вами в качестве вербовщика? Эти сведения о «Сильвестрове» просьба прислать дополнительно.
Помощник начальника ИНО ОГПУ_»
Среди русских в Париже царил переполох. Никто не мог понять, куда исчез генерал Кутепов?
Соратники Кутепова, тщетно прождавшие генерала в Галлиполийской церкви, в конце концов позвонили ему домой. Но домой генерал не вернулся — его жена была в панике.
Подозревая несчастный случай, начальник контрразведки французского отделения Российского общевоинского союза Зайцев обратился в полицию. Вместе с полицейским он весь день ездил по парижским госпиталям и моргам.
Генерал Кутепов был одним из самых заметных русских в Париже, и к поискам присоединилось множество добровольцев. На ноги была поставлена французская полиция.
Один человек видел, как неподалеку от дома генерала трое человек, один из них в форме полицейского, посадили в машину пожилого человека. Возможно, это был Кутепов. Парижские газеты были возмущены,