прохожих и нас с вами! Да-да! А может, нет? — Эластик так волновался, что из круглого мячика превратился в сморщенную сосиску. Он метался среди зверей, тщетно пытаясь загнать их в клетки. Сзади неслышно подошел лев Зер и мягко схватил его за штаны.
— Я буду жаловаться! — Эластик споткнулся и неловко упал прямо на льва. Зер с перепугу подпрыгнул, рыкнул и потащил на себе ошалевшего гимнаста. — Ты сделаешь из меня мешок костей! — орал Эластик, не в силах расцепить пальцы на холке зверя. И со слабой надежной добавлял: — А может, нет, а?
Со своей орущей ношей лев чуть не наскочил на человека в черном цилиндре. Человек резко остановился. Цилиндр слетел с его головы, и Эластик с ужасом узнал мистера Вэга. Впрочем, узнать его было непросто: дождь начисто смыл с хозяина цирка лицо. Нос, глаза, губы потекли, и осталась гладкая как доска поверхность, на которой можно было рисовать теперь все, что угодно. И только голос, похожий на скрип двери, напоминал прежнего мистера Вэга.
Чей-то пронзительный вопль заставил Эластика расцепить пальцы, и он свалился со льва. Кричал правитель Сондарии, которого Первый Эрудит выволок под дождь, надеясь привести в чувство. Умноликий кричал так долго и свирепо, так бешено извергал слюну, что случилось непредвиденное: он сначала превратился в огромный мыльный пузырь, а потом вдруг лопнул, оставив на асфальте лишь ошметки пены.
С улицы Жареных Уток дождь переплеснул на город. Прохожие останавливались, ловили его ртом и ладонями. Это было удивительное зрелище: с неба лилась чистейшая ароматная вода. Такого в Сондарии не видывали много лет.
— Стойте! Назад! — закричала мисс Жэфи, пытаясь остановить бегущих к морю детей. И вдруг на глазах у всех начала таять. Да-да, мисс Жэфи таяла под дождем как леденец! Мощная фигура ее истончилась, стала прозрачной и наконец совсем исчезла. Но это никого особенно не удивило. Куда удивительней были острые, хлесткие струи дождя. Дождь смывал с города сонную одурь. Синеглазые и звездочёты весело расхаживали по улицам, и никому не приходило в голову сказать им что-либо грубое. До того ли, когда в городе творится такое! А по улицам бродили странные люди в необычных одеяниях. Высокий, худой человек в смешном картонном шлеме, потрясая палкой, которую он принимал за копье, весело обращался к прохожим: «Сеньоры! Не прячьтесь от дождя! Он смоет с вас пыль скуки, стряхнет зевоту и вселит надежду в сердца». Крепко держась за руки, не боясь косых взглядов, то в одном конце города, то в другом появлялись юноша и девушка, чем-то похожие на Рикки и Ленни. И ходил по дворам человек в полосатой тельняшке и белой кепке с черным блестящим козырьком. Он складывал ладони рупором и громовым голосом провозглашал: «Нас ждут ураганы!» Тем временем близнецы бежали в сторону Пустыни. Людская лавина с улицы Зигзагов чуть было не сшибла их, и они отскочили к стенам домов. Но Чарли подхватило, понесло вперед. Он задыхался, едва не падал от усталости. С трудом удалось ему вырваться из этого людоворота. Мальчик юркнул в какой-то подъезд и свалился на асфальт. Толпа пронеслась мимо. Тэйка с Альтом заметались, бросились искать его. Альт всхлипывал на бегу: — Где мой Чарли? Верните мне Чарли! Мы — близнецы! Мы хотим быть вместе! Чарли с трудом поднялся, вышел на улицу. Тэйка и Альт чуть было не налетели на него. — Тебя ранили? — испугался Альт. — Скажи, где больно? В сердце? Я отдам тебе свое сердце. Тебя ранили? В руку или в ногу? Я отдам тебе все. Мне ничего не жаль! — всхлипнул он. — Да замолчи ты, — простонал Чарли. — Здоров я, только очень устал. Дайте отдышаться. — И долгим взглядом посмотрел на Альта. — Глупый, — сказал он совсем по-взрослому. — Ведь у нас все одинаковое, даже капушки на ногтях выступают у обоих перед днем рождения… Ты — это я, а я — это ты. Да разве… — Он не договорил, махнул рукой, и тогда Альт сообразил, что действие пилюль кончилось и Чарли уже прежний. — У тебя сердце?… — проговорил Альт, робко прикасаясь к плечу брата. — Да, у меня сердце! — Чарли хлопнул себя по груди. — Сердце у меня! Вот оно — бьется и ноет, и я хочу это чувствовать всегда. — Чарли, Альт, — удивленно протянула Тэйка. — Вы опять похожи, как… — Она запнулась, подыскивая точное сравнение. — Как пара штиблет, — рассмеялись близнецы, шмыгая носами, и, схватив Тэйку за руки, побежали вслед за толпой. Никогда еще проспект Фонтанов не был так многолюден. И хотя ничего еще не изменилось — за узкой полоской песка все так же ядовито клубился туман Пустыни — взгляды всех были направлены именно в ту сторону. Протолкнувшись вперед, дети попали в объятия Пипла и тетушки Кнэп. Чарли тотчас насупился, повесил голову. — А ну, малыш, посмотри мне в глаза, — сказал Пипл. Чарли вспыхнул, секунду помедлил, затем медленно поднял голову. — Ну вот, видишь, — улыбнулся клоун. — Все в порядке. Губы мальчика дрогнули в улыбке, но вдруг он побледнел и схватился за грудь. — У него сердце, — тревожно пояснил Альт. — Сердце! — подхватил кто-то из толпы. — У мальчика сердце! — Да-да, у мальчика — сердце! — громогласно возвестил Пипл. — Смотрите все: у мальчика — сердце! И у вас, молодой человек, тоже сердце. И у вас, девушка. У каждого из нас бьются живые сердца. Приложите ладони к груди. Слышите?… А мы давно и забыли, что оно здесь… И еще много прекрасного предали забвению. Мы забыли даже о нем. Смотрите! — взмахнул Пипл рукой. И тогда все увидели, что стоят на берегу моря. Оно было похоже на то, что снилось по ночам, и в то же время совсем иное. Какого цвета море? Большое оно или маленькое? Глубокое или мелкое? Соленое или пресное?… Море менялось на глазах. Оно то разливалось теплым золотом, то сверкало аквамарином, и солнечные блики вспыхивали в глубине серебряными звездами. Больше ли оно реки Фазы? Глаз не видел его границ. Оно было самой вселенной. В сравнении с ним Фаза казалась тощей струёй из водопровода. Вот мимо проплыл юркий катерок. Он прошел так близко, что можно было разглядеть на борту надпись: «Трамонтана». Катер просигналил и поднял на мачте яркий флаг приветствия.
— Ну вот мы и нашли его, — сказала близнецам тетушка. И они увидели, что глаза у нее цвета волны. Чарли опустил голову, вспомнив, какую клятву они дали с Альтом тогда, в их день рождения, и как он нарушил ее. — Эти дрянные пилюли… — пробормотал он. Тетушка шепнула ему на ухо: — Подойди к морю, окуни ладони в воду и
— Стойте! Назад! — закричала мисс Жэфи, пытаясь остановить бегущих к морю детей. И вдруг на глазах у всех начала таять. Да-да, мисс Жэфи таяла под дождем как леденец! Мощная фигура ее истончилась, стала прозрачной и наконец совсем исчезла. Но это никого особенно не удивило. Куда удивительней были острые, хлесткие струи дождя. Дождь смывал с города сонную одурь. Синеглазые и звездочёты весело расхаживали по улицам, и никому не приходило в голову сказать им что-либо грубое. До того ли, когда в городе творится такое! А по улицам бродили странные люди в необычных одеяниях. Высокий, худой человек в смешном картонном шлеме, потрясая палкой, которую он принимал за копье, весело обращался к прохожим: «Сеньоры! Не прячьтесь от дождя! Он смоет с вас пыль скуки, стряхнет зевоту и вселит надежду в сердца». Крепко держась за руки, не боясь косых взглядов, то в одном конце города, то в другом появлялись юноша и девушка, чем-то похожие на Рикки и Ленни. И ходил по дворам человек в полосатой тельняшке и белой кепке с черным блестящим козырьком. Он складывал ладони рупором и громовым голосом провозглашал: «Нас ждут ураганы!» Тем временем близнецы бежали в сторону Пустыни. Людская лавина с улицы Зигзагов чуть было не сшибла их, и они отскочили к стенам домов. Но Чарли подхватило, понесло вперед. Он задыхался, едва не падал от усталости. С трудом удалось ему вырваться из этого людоворота. Мальчик юркнул в какой-то подъезд и свалился на асфальт. Толпа пронеслась мимо. Тэйка с Альтом заметались, бросились искать его. Альт всхлипывал на бегу: — Где мой Чарли? Верните мне Чарли! Мы — близнецы! Мы хотим быть вместе! Чарли с трудом поднялся, вышел на улицу. Тэйка и Альт чуть было не налетели на него. — Тебя ранили? — испугался Альт. — Скажи, где больно? В сердце? Я отдам тебе свое сердце. Тебя ранили? В руку или в ногу? Я отдам тебе все. Мне ничего не жаль! — всхлипнул он. — Да замолчи ты, — простонал Чарли. — Здоров я, только очень устал. Дайте отдышаться. — И долгим взглядом посмотрел на Альта. — Глупый, — сказал он совсем по-взрослому. — Ведь у нас все одинаковое, даже капушки на ногтях выступают у обоих перед днем рождения… Ты — это я, а я — это ты. Да разве… — Он не договорил, махнул рукой, и тогда Альт сообразил, что действие пилюль кончилось и Чарли уже прежний. — У тебя сердце?… — проговорил Альт, робко прикасаясь к плечу брата. — Да, у меня сердце! — Чарли хлопнул себя по груди. — Сердце у меня! Вот оно — бьется и ноет, и я хочу это чувствовать всегда. — Чарли, Альт, — удивленно протянула Тэйка. — Вы опять похожи, как… — Она запнулась, подыскивая точное сравнение. — Как пара штиблет, — рассмеялись близнецы, шмыгая носами, и, схватив Тэйку за руки, побежали вслед за толпой. Никогда еще проспект Фонтанов не был так многолюден. И хотя ничего еще не изменилось — за узкой полоской песка все так же ядовито клубился туман Пустыни — взгляды всех были направлены именно в ту сторону. Протолкнувшись вперед, дети попали в объятия Пипла и тетушки Кнэп. Чарли тотчас насупился, повесил голову. — А ну, малыш, посмотри мне в глаза, — сказал Пипл. Чарли вспыхнул, секунду помедлил, затем медленно поднял голову. — Ну вот, видишь, — улыбнулся клоун. — Все в порядке. Губы мальчика дрогнули в улыбке, но вдруг он побледнел и схватился за грудь. — У него сердце, — тревожно пояснил Альт. — Сердце! — подхватил кто-то из толпы. — У мальчика сердце! — Да-да, у мальчика — сердце! — громогласно возвестил Пипл. — Смотрите все: у мальчика — сердце! И у вас, молодой человек, тоже сердце. И у вас, девушка. У каждого из нас бьются живые сердца. Приложите ладони к груди. Слышите?… А мы давно и забыли, что оно здесь… И еще много прекрасного предали забвению. Мы забыли даже о нем. Смотрите! — взмахнул Пипл рукой. И тогда все увидели, что стоят на берегу моря. Оно было похоже на то, что снилось по ночам, и в то же время совсем иное. Какого цвета море? Большое оно или маленькое? Глубокое или мелкое? Соленое или пресное?… Море менялось на глазах. Оно то разливалось теплым золотом, то сверкало аквамарином, и солнечные блики вспыхивали в глубине серебряными звездами. Больше ли оно реки Фазы? Глаз не видел его границ. Оно было самой вселенной. В сравнении с ним Фаза казалась тощей струёй из водопровода. Вот мимо проплыл юркий катерок. Он прошел так близко, что можно было разглядеть на борту надпись: «Трамонтана». Катер просигналил и поднял на мачте яркий флаг приветствия.
— Ну вот мы и нашли его, — сказала близнецам тетушка. И они увидели, что глаза у нее цвета волны. Чарли опустил голову, вспомнив, какую клятву они дали с Альтом тогда, в их день рождения, и как он нарушил ее. — Эти дрянные пилюли… — пробормотал он. Тетушка шепнула ему на ухо: — Подойди к морю, окуни ладони в воду и