переписывании и изучении Записей. Киндан знал, что лишь слишком маленький возраст мальчика препятствовал тому, чтобы тот сменил стол и стал подмастерьем.

Даже вспыльчивый Мастер-архивариус Реслер сердечно относился к младшему ученику, и Киндан подозревал, что Верилан испытывает аналогичные чувства — эти двое были родственными душами.

Признание способностей Верилана Мастером больше всего раздражало Ваксорама, поскольку его почерк был позором для всего Цеха.

Когда Киндан узнал, что Ваксорам не только поддерживает, но и сам затеял преследование Верилана, он начал действовать — достаточно осторожно, чтобы не быть пойманным. И вскоре все, кто издевался над Вериланом, получили по заслугам — дополнительными хозяйственными работами или дежурствами. Даже Ваксорам был наказан и получил неделю дополнительных дежурств.

Разумеется, хотя хулиганы не могли быть точно уверены, кто мстит им, заставляя попадаться в собственные сети и раскрывая их выходки, они заподозрили Киндана и обрушили весь свой гнев на него.

Каждый день последующих трех месяцев Киндан чувствовал желание всё бросить и покинуть Цех. Но он не делал этого, поскольку был уверен, что если бы сбежал он, следующей жертвой оказался бы Верилан.

Дела пошли еще хуже с прибытием Ноналы, второй девочки-ученицы за последние двадцать Оборотов.

Первой девочкой-ученицей была Келса, обладавшая особым талантом к сочинению песен. Она появилась в Цехе почти Оборот назад и быстро стала вторым после Верилана лучшим другом Киндана. Келса была вспыльчивой, прямолинейной и неуклюжей, но эти качества с лихвой компенсировались её честностью и добротой.

Она была также застенчивой, по меньшей мере вначале. Поэтому, когда Келса впервые появилась в Цехе, она оказалась единственной с готовностью согласившейся с идеей, что ей следует спать с кухарками.

— Во всяком случае, — рассудительно ответила она на вопрос Киндана, — непохоже, что здесь есть другие арфистки.

— Ну не знаю, — заупрямился Киндан. — Я считаю, что ученики должны жить в общежитии с другими учениками.

— Уверена, Ваксораму это не понравилось бы, — поморщилась Келса. — И я не хочу злить его еще сильнее.

Киндан неохотно кивнул. Способности Келсы в написании песен были отмечены всеми, кроме Ваксорама, который особым талантом к сочинительству не отличался.

Если бы Келса была менее талантлива, Киндан согласился бы со старшим учеником, что девушка не принадлежит к числу арфистов… но её песни были слишком хороши.

— Что ты будешь делать, если появятся еще ученицы? — спросил Киндан.

— Ну, — задумчиво ответила Келса, — это будет другое дело.

Нонала прибыла из Южного Болла по рекомендации местного арфиста за её удивительный голос и диапазон. Она была ненамного старше Верилана — ей было около двенадцати Оборотов, а ему — десять.

— Там новый ученик, — сообщил Киндан Келсе, войдя в класс. В способности к узнаванию новостей в Цехе Арфистов Киндан весьма преуспел.

— Замечательно, — ответила Келса, затем пристально посмотрела на Киндана. — Что в этом смешного?

— Это девушка, — улыбаясь, сказал Киндан. — Представляется мне, на кухне теперь будет тесновато.

Келса фыркнула.

— С кухарками она жить не будет.

— Правда?

— Правда, — сказала Келса. Она дала ему знак подойти ближе, так как другие ученики с шумом устремились в аудиторию.

— Вот что ты должен будешь сделать, — сказала она, а затем притянула его голову ближе и сказала что-то на ухо. Киндан слушал с возрастающим удивлением.

— Во имя Первого Яйца, нет! — воскликнул он.

Келса понимающе посмотрела на него, — И, всё-таки, ты сделаешь это.

— Вот еще! — возмутился Киндан. — Да Ваксорам за это заставит меня ловить пещерных змей…

— Сделаешь, — твёрдо повторила Келса. — потому что знаешь, так будет правильно.

Она подтолкнула его к аудитории.

— Ни слова больше, мы опаздываем.

— Я не могу всё это сделать один, — сделал еще попытку Киндан.

— Конечно, нет, — ответила Келса таким согласным тоном, что собравшийся было протестовать Киндан удивленно запнулся.

— Тебе поможет Верилан, — добавила она с улыбкой. Когда Киндан набрал воздуха для очередного возражения, Келса продолжила. — И я помогу.

Она посмотрела в сторону кухни и вздрогнула.

— Я буду рада уйти отсюда, они все разговаривают только о готовке!

К вечеру всё было готово. С помощью Верилана, Киндан и Келса отгородили дальний угол большой ученической спальни. Туда они поместили одну из двухъярусных кроватей и комод.

Старшие ученики сначала потихоньку, а потом и в открытую стали ворчать на то, что им пришлось изменить привычный образ жизни, чтобы разместить девочек.

— Помещений для кухарок было достаточно для одной, почему же нет места для двоих? — ворчали старшие ученики.

— Мы арфистки, — сказала Келса, указывая на смущённую Ноналу. — Мы должны жить с остальными учениками.

— Девчонки нам тут не нужны! — заявил Ваксорам, как только узнал о занавеске.

— Полагаю, мы могли бы разместиться в одной из свободных комнат для подмастерьев, — рассудительно сказала Келса, зная, что Ваксорам надеется стать подмастерьем в ближайшее время и уже присмотрел для себя комнату.

— Пффф! — ответил Ваксорам, устремившись к выходу.

— Куда ты идешь? — спросила Келса.

— Поговорить с Мастером!

Ваксорам, не сумев убедить Мастера выделить девушкам отдельную комнату, приложил все усилия, чтобы опозорить и запугать их, пытаясь заставить подчиниться — или лучше совсем оставить Цех Арфистов.

Всё началось с глупой шутки, разлитой на полу воды под занавеской. Когда Нонала поскользнулась и ударилась головой посреди ночи, Киндан подвинул свою койку ближе, чтобы следить за шутниками.

Скоро всё это переросло в открытое преследование, старшие ученики мешали им посещать занятия. Келса справлялась неплохо — худая и жилистая, она могла и отпор дать. Но Нонала была более мягкой, и насмешки старших мальчиков были для неё очень обидны.

Киндану достаточно было услышать ночью, как она тихо плачет в своей постели, чтобы принять твердое решение больше не позволять никому обижать её. Он тихо встал со своей кровати и, подойдя к Нонале, взял её за руку. Увидев, что она испугалась, Киндан ободряюще похлопал её по руке.

Нонала улыбнулась в ответ и села, прижавшись к нему. Киндан держал её крепко, пока не почувствовал, что она расслабилась, и только после этого отпустил её.

Нонала снова легла на свою постель, продолжая держать его за руку. Он оставался с ней, пока та не уснула, затем тихо вернулся к себе. Уходя, он поймал на себе