— Знаю.

— Блин, пневмония? У него за плечами годы сражений с демонами, полубогами, архангелами — и его свалила пневмония? Он небось даже не знал, что от холода нужно прятаться. — Сэм посмотрел на Дина угрюмым взглядом. — Мы должны были следить за ним.

«Снова-здорово».

— Знаю, — повторил Дин.

— Тебе нужно было найти способ оставаться с ним на связи, Дин. И нужно было сказать мне гораздо раньше, что ты прогнал его одного, вот так, в Вайоминге. Нужно было сказать мне сразу же, как только я избавился от Гадриила. Бросить Каса среди ангелов, половина из которых охотилась за ним — без благодати, без способности защищаться, без ничего? Да он был для них готовой мишенью! И ему пришлось в одиночку с этим разбираться? А теперь — еще и пневмония?

— Я знаю, ладно? Знаю! Слушай, я же объяснил: Гадриил сказал, что… он угрожал… — Дин остановился. Они уже проходили это миллион раз.

Сэм вздохнул и вытянул ноги. К удивлению Дина, он оставил тему. Может быть, ему тоже уже надоело. Несколько минут они сидели молча, наблюдая за Касом и слушая «клик-пшшш».

— Пойду схожу за кофе, — сказал наконец Сэм, поднимаясь со стула. — Кстати, надо, наверное, снять номер в мотеле. Я могу взять на себя первую смену — посидеть с ним сегодня, а ты поспи. Ты за рулем был целый день. Если что-то изменится, я тебе позвоню.

— Да не… — отмахнулся Дин. — Я посижу в первую смену. Ты иди спи.

Сэм посмотрел на него.

— Ты только что проехал двенадцать часов без перерыва, Дин. Ты без сил.

— Я посижу в первую смену, — повторил Дин.

Сэм еще несколько секунд пристально смотрел на него с непроницаемым выражением лица, потом просто сказал:

— Ладно. — Он повел плечами, потирая шею и морщась. — Сильно жаловаться не стану. Я бы не отказался прилечь. Ты заметил отель напротив — попробую там. Но ты обязан мне позвонить, как только что-то изменится. — Он обернулся к Касу. На его лице появилась тень искренней тревоги, и он добавил: — И я серьезно, Дин. Только попробуй не позвонить, если… Ты должен немедленно позвонить, если вдруг…

— Знаю, — ответил Дин. — Я позвоню.

Сэм снова посмотрел на Дина, и Дин не смог встретить его взгляд.

Сэм сказал:

— Сначала принесу тебе кофе, — и вышел.

Хоть какой-то жест перемирия.

Дин сидел, слушая «клик-пшшш» и отдаленные звуки, доносившиеся снаружи: разговоры медсестер и докторов, шум перекатываемого оборудования, инвалидных колясок и каталок.

И Дин смотрел на Каса. Настолько неузнаваемым Каса сделали вовсе не синяки и не бледность, думал Дин, а то, каким безвольным и пустым казалось его лицо. Дин обычно считал, что у Каса довольно невыразительная мимика, но сейчас он понял, что это даже отдаленно не так. Да, может быть, Кас нечасто улыбался, но в его выражении лица всегда была интеллигентная сосредоточенность. Без этих ярко-голубых глаз — иногда серьезных и печальных, иногда широко открытых и любопытных, но всегда внимательных — Кастиэль не был похож на Кастиэля.

Здесь ли он вообще? Может, он покинул свою оболочку? Но у него не было благодати. Он не мог покинуть тело, не имея благодати. Он больше не был ангелом. Он должен был быть все еще здесь.

Клик-пшшш.

Сэм вернулся с двумя стаканами кофе в руках и поношенной кожаной сумкой на плече. Сумкой, которая выглядела до боли знакомо. Он передал один стакан кофе Дину, затем продемонстрировал сумку со словами: «Это Каса».

— Что? — спросил Дин, сев прямее.

— Сестра, кажется, решила поверить, что мы действительно его семья. Думаю, она просто не может найти никого больше. А может, поддалась духу Рождества. Так или иначе, это вещи Каса — во всяком случае, то, что у него было с собой, — и мы должны их типа забрать, или хранить. — Сэм стряхнул сумку с плеча Дину на колени.

Дин поставил кофе на столик рядом и сжал сумку в руках. Точно. Та самая сумка. Только еще сильнее потрепанная по краям, и со свежими темными пятнами. Вероятно, засохшей крови.

Сэм легко коснулся плеча Дина. Дин в удивлении поднял на него глаза.

— Может, поговори с ним немного, — предложил Сэм.

— Он в коме, Сэм, — ответил Дин хрипловато. — Он ни черта не слышит.

Сэм пожал плечами.

— Все равно, поговори с ним. Никогда ведь не знаешь. — Он снова похлопал Дина по плечу — в качестве прощального жеста, на удивление по-дружески — и отхлебнул кофе. — Ладно, я пошел. Планирую вернуться в семь утра — нормально?

Дин кивнул, и Сэм в последний раз повернулся к Касу, чтобы и его потрепать по плечу.

— Держись, Кас, — сказал Сэм. — Мы за тебя кулачки держим. Скоро Рождество, а Рождество пропускать нельзя, так что поправляйся, ага? Я вернусь утром. Дин с тобой останется. Дин здесь рядом.

Сэм ушел. И Дин остался наедине с «клик-пшшш» и молчаливым, неподвижным Кастиэлем.

***

Кофе остыл, прежде чем Дин о нем вспомнил.

Со временем Дин заставил себя пересесть на ближайший к кровати стул, все еще держа сумку Каса на коленях. Наконец он вышел из ступора достаточно, чтобы произнести: «Привет, Кас», — но больше ничего придумать не смог.

Еще некоторое время спустя его посетила мысль открыть сумку. Вещей в ней оказалось немного. Там был ангельский клинок Каса с приклеенной к нему запиской: «Найдено в рукаве куртки — Стив Смит — положить к личным вещам». Под клинком находился плотный сверток: чистая рубашка, аккуратно обернутая вокруг комплекта нижнего белья, пары носков и полиэтиленового пакетика, в котором лежали дешевая зубная щетка, миниатюрный тюбик зубной пасты, простенькая бритва и мини-дезодорант. Что ж, похоже, став человеком, Кас научился путешествовать налегке. То есть он адаптировался!

Дин старательно завернул все это обратно, отложил сверток на прикроватный столик и снова заглянул в сумку. Под одеждой пряталась синяя тетрадь со спиральным переплетом и шариковой ручкой, прицепленной к металлической спирали. Под тетрадью лежал еще один пакетик — в нем было две долларовые купюры, одна монета в пять центов и три по одному центу, ключи от машины и пара пластиковых удостоверений.