Клэр. — (Как, черт возьми, в этот разговор оказалась втянута Клэр? Определенно не стоит втягивать в этот разговор несовершеннолетние оболочки.) — Забудь про Клэр. Я имею в виду взрослые женские тела?

Кас по-прежнему наблюдал за ним с приподнятой бровью. Теперь он смотрел на Дина с нескрываемым любопытством, как если бы его собственная неловкость прошла от одного вида того, как беспомощно барахтается в словах Дин.

— То есть, понимаешь, я имею в виду… — Дин замялся. Почему это оказалось так трудно сказать? — Понимаешь ли, я не… я просто не… то есть, не то чтобы это плохо — вовсе нет, совсем даже нет, но я просто…

— Ты не гомосексуал, — подсказал Кас, и на его лице замаячил призрак улыбки. — Это я знаю. Это очевидно.

— Да, — подтвердил Дин, чувствуя, как горит лицо — он знал, что, должно быть, залился краской. Густой краской. — Извини, но, наверное, такой уж я по природе. Я не могу… то есть, я ничего не могу с этим поделать. Такой уж я есть. И я знаю, что, может быть, это даже не так уж существенно, потому что ты же даже… ну, то есть, ты же даже вроде… не мужчина? То есть… в общепринятом смысле? То есть… не совсем? Черт, ну выручи меня, Кас!

— Я не человек, — поправил Кас, снова откинув голову к стене с тихим вздохом. — Дин, это не то, о чем ты подумал, — правда не то. Вспомни, что я только что сказал. Мы не люди. Ангелы — не люди. Связь, которая у нас иногда возникает… она не похожа на то, о чем ты подумал. У людей вообще ничего похожего нет. Это совсем не так, как ты себе представил.

— Ну а как тогда? — спросил Дин беспомощно. Кас посмотрел на него и Дин продолжил: — Ты уж прости меня, что я не понимаю, но вспомни, ты же мне никогда ничего об этом не говорил. — Не удержавшись от нотки обиды в голосе, он добавил: — Ты мне вообще ни черта не сказал! Мне пришлось узнать об этом от Габриэля? Серьезно?

Кажется, слова попали в цель — на лице Каса появилось виноватое выражение.

— Прости, — сказал он наконец. — Может, и правда стоило тебе сказать. Но пойми, я не хотел тебя обременять. Казалось… в общем, казалось, что лучше всего об этом вообще не упоминать. Я не хотел тебя напугать…

— Напугать меня? — повторил Дин с изумлением.

— Да, я не хотел, чтобы ты… нервничал, наверное? Не хотел, чтобы ты чувствовал необходимость… отстраниться или… испытывал неловкость.

«Он не хотел, чтобы я испытывал неловкость», — подумал Дин ошеломленно.

— Я не хотел быть обузой…

— Кас, мне пришлось сжечь твое тело, — произнес Дин.

Кас моргнул и замолчал на середине фразы, так и не закрыв рот, застигнутый врасплох. Слова вылетели у Дина неожиданно для него самого — он не планировал от этом упоминать.

— Мне пришлось сжечь твое тело, — повторил он. — Тебя убили на моих глазах — ты это помнишь? Сэму пришлось бежать за Джеком, а мне… — «Мне пришлось упасть на колени и стоять там, уставившись на твое тело, потому что я не мог этого осознать». — Мне пришлось… занести тебя в дом. Положить на стол… И я, знаешь, все ждал что ты, может быть… очнешься? Думал, ты очнешься. Но… мы… мы подождали… я даже молился… — «Разбил себе костяшки в кровь о дверь». — Но ты… ты не очнулся. Сэм ушел за Джеком, а мне пришлось… — От этого воспоминания горло Дина сомкнулось, и стало почти невозможно дышать. Он вынужден был отвернуться от Каса и уставиться на свои сжатые кулаки, взять паузу, сглотнуть и сделать размеренный вдох.

Наконец он рискнул взглянуть на Каса и увидел, что тот внимательно следит за ним потемневшими глазами, наморщив лоб.

Дин прочесал пальцами волосы.

— Мне пришлось завернуть тебя в полотно, — продолжил он. — Замотать твое тело. Я порвал какие-то занавески, обмотал ими твои ноги, пояс, плечи. Все как положено… Потом нашел высохшие деревья, которые сгодились бы на дрова. На это ведь часы уходят, знаешь? У меня ушел весь день. Порубить дрова, сложить костер, донести тебя, положить… поджечь их — тебя… — с использованием жидкости для розжига…

В этом месте Дину снова пришлось надолго замолчать и постараться пересилить боль в горле.

Кас по-прежнему ничего не говорил.

Дин расправил руки на коленях, глядя в пол.

— Все как обычно, — заставил он себя продолжить. — То есть мы же делали это не раз. И для отца делали, и для Бобби. И для Чарли… И вот, для тебя. У нас и топор всегда есть машине, и жидкость для розжига — так что мы все сделали как надо: подожгли, и стояли, смотрели — мы всегда смотрим, чтоб уж наверняка… чтоб уж наверняка все сгорело до пепла. Господи, этот запах…

Дин машинально прикрыл рукой рот, сглатывая желчь, подступившую к горлу от одного воспоминания.

Сосредоточенно отдышавшись, он снова смог повернуться к Касу — тот смотрел на Дина в полной тишине.

Сглотнув, Дин продолжил рассказ:

— И мы пошли дальше. Я и Сэм. Но… черт, чувство было, будто из нас душу вынули. Мать потерять было тяжело. Но тебя? Кас… ты знаешь, все эти годы… у меня был Сэм, и у меня был ты. И все, понимаешь? Так что это было… — Дин сделал паузу. Описать это казалось невозможным. Касу этого было не понять. — В общем, крайне неприятно, — резюмировал Дин бледно. — Мне месяцами снились сны, — добавил он. — Даже кошмары. До самого того дня, когда ты вернулся, мне снились сны. Я закрывал глаза и… видел, как ты умираешь. Видел, как тебя закололи, как горит твое тело. Снова и снова.

Повисла долгая тишина.

Наконец Кас заговорил.

— Последнее, что я видел, это как ты на меня смотришь, — произнес он почти задумчиво. Дин поднял на него глаза, и Кас несколько секунд внимательно разглядывал его в молчании. Наконец он продолжил: — И моя последняя мысль была… честно говоря, я хотел только извиниться. За то, что был так неосторожен. Я должен был предвидеть, что на меня нападут сзади. Это была небрежная оплошность с моей стороны, дилетантская. Я хотел извиниться за то, что подвел тебя. За то, что оставляю тебя. Потому что взгляд у тебя был такой…

Они оба замолчали еще на какое-то время.

Кас опустил взгляд на свои руки. Он расправил пальцы на одной руке, потом на другой и несколько раз повернул руки ладонями вниз, затем вверх. Наконец он произнес:

— Я даже не знал, что ты сжег мою оболочку. Я сейчас понял, что никогда об этом не спрашивал. Я думал… вернее, полагал, что был воскрешен в то же тело. Тогда это что, получается… копия?

— Отличный новый костюмчик,