приставать к помощнику. Тот пытался отмахнуться, ссылаясь работу, но Алиса прижала его к себе и страстно поцеловала, а затем потащила в спальню.

* * *

— … Когда я проснулся, то понял, что нужно бежать в кабинет. Ну, а что было дальше, я думаю, она вам уже рассказала, — на этом Драган и закончил свой рассказ.

Смотря Гвидона, у Руслана с трудом получалось сдержать отвращение. Даже во время явки с повинной, Драган вёл себя так, будто он умнее всех на свете. И Руслан понимал, что даже каторга не вылечит этого человека от честолюбия.

— Я не боюсь каторги! — самоуверенно продолжил Драган. — На Балканах я жил и в более худших условиях… Конечно, жалко, что я её не прибил. В спешке я забыл проверить пульс. И ваш шеф на редкость оказался живучей букашкой.

И тут Руслан не выдержал. Юноша схватил Драгана схватил за горло. Лёгкий испуг отразил на лице Радича лишь на пару секунд, а затем он рассмеялся.

— Какие эмоции! — Руслан казался Драгану желторотым воробушком, которые только недавно вылупился. — Знаете, если вы и дальше так будете на всё бурно реагировать, то повышение вы получите очень нескоро.

— Если Пётр Иннокентьевич не выживет, — злобно прошипел Руслан. — Я приложу все усилия, чтобы вас казнили.

— Да? — даже эта угроза не произвела на Драгана никакого впечатления. — Интересно будет посмотреть, как вы судью будет упрашивать.

Руслан понял, что надо взять себя в руки. Обуздав эмоции, Руслан окинул Драгана презрительным взглядом и покинул палату.

Эпилог

А судьба тем временем не собиралась ставить точку в жизни Петра. Стоило мужчине открыть глаза, как он тут же из-за яркого освещения их зажмурил, но вскоре они начали привыкать к свету. Затем он почувствовал, что лежит на койке. Внезапно последние воспоминания нахлынули волной, от чего Пётр начал учащённо дышать, словно проснувшись после кошмара, а рука резко схватилась за бок. Под ладонью чувствовались бинты. Первое, что увидел следователь, была девушка в форме медсестры, которая набирала в шприц лекарство из пузырька. От вопрошающего взгляда мужчины девушка с испуга чуть не уронила шприц, а затем она, не сказав ни слова, выбежала из палаты. Пётр, всё ещё не понимая, что происходит, смотрел на дверь до тех пор, пока в палату не вошёл уже знакомый доктор.

— Рад, что вы, наконец, пришли в себя, господин Вахлаков, — сказал он со серьёзным лицом.

— А… Э… Ско… Хм… Сколько я тут пролежал? — шепотом спросил Пётр.

— Почти четыре дня. Я ведь вам говорил, когда вы выпросили у меня выписку, что мы с вами ещё встретимся! И скажу четно, вам очень повезло. Если бы ваш помощник вас быстро не нашёл, то вы бы сейчас не на больничной койке лежали, а на столе в морге.

В этот момент дверь распахнулась, и медсестра завезла в палату Маргариту. Увидев супругу, Пётр резко поднял туловище и тут же почувствовал острую боль в простреленном боку, из-за чего он вскрикнул.

— А вот этого сейчас не нужно делать, — доктор снова уложил мужчину. — Маргарита Сергеевна сюда каждый день приезжает.

— Доктор, может мы их ненадолго наедине оставим? — предложила медсестра.

— Думаю, это можно, — согласился доктор, — Маргарита Сергеевна, я доложу вашей дочери.

Медсестра подвезла коляску с Маргаритой к койке, а после вместе с доктором покинула палату. Пётр продолжал удивлённо глядеть на жену, ибо за весь этот год она ни разу не покидала пределы дома. Маргарита взяла мужа за руку.

— Славу Богу, ты живой! — Рита поцеловала руку супругу. — Как ты?

— Туловище, конечно, болит, но при виде тебя боль как будто становится слабее, — улыбнулся Пётр. — Не могу поверить своим глазам. Ты впервые за этот год покинула дом.

— Да, как видишь. Никто не давал гарантий, что ты выживешь. Я все эти четыре дня молилась. Впервые после того, как стала калекой, я так усердно молилась. И вот ты очнулся, значит Бог всё-таки слышит нас.

— Рита, богомолица моя, — вдруг улыбка Петра пропала, и он повернул голову. — Хотя я этого даже не заслужил.

— О чём ты?

— Я должен перед тобой извиниться. Весь этот год, я не замечал, как тебе было плохо на самом деле. Я в какой-то степени поступал с тобой очень подло. И ты имеешь полное право меня ненавидеть.

— А-а ты про походы к проституткам. — Рита поцеловала мужа в лоб. — Я ведь самого начала всё понимала. Да, поначалу мне это казалось предательством, но, когда ты оказался на грани смерти, я поняла, что не могу злиться на тебя. И в какой-то степени я могу понять, почему ты так поступал. А ты? А ты меня простишь за то, что не замечала никого, кроме своего горя.

— Рита, котёнок мой. — Пётр, ласково улыбнувшись, рукой дотронулся до щеки жены. — Уж кто-кто, а я не имею права на тебя злиться.

Ещё долго супруги Вахлаковы обсуждали то, что накопилось за этот год. Покаявшись друг перед другом, они всё простили, дабы начать новую главу жизни с чистой душой.

Когда Руслану сообщили о том, что начальник пришёл в себя, он, не теряя времени, поехал в госпиталь, однако из-за загруженности дороги, помощник следователя смог добраться туда только к вчеру.

— Господин Воскресенский, хочу вам напомнить, что господин Вахлаков ещё очень слаб, всё-таки он много крови потерял, — напомнила медсестра, проводя Руслана до двери палаты. — Так что у вас где-то полчаса есть, всё-таки ему нужен покой.

— Сестричка! — раздался голос Петра, который слышал медсестру. — Всё, что мне сейчас нужно, это сигареты!

— Господин Вахлаков, сколько раз повторять, что табак не способствует лечению, а даже наоборот, — возмутила девушка и, открыв дверь, обратилась к Руслану. — В общем, вы меня поняли.

Поблагодарив медсестру, помощник следователя зашёл в палату. Увидев серьёзное лицо Петра, который читал газету, Руслан не смог сдержать улыбку. Он мог теперь быть спокоен, ибо шеф точно скоро пойдёт на поправку.

— Как вы, Пётр Иннокентьевич? — спросил помощник, сев на стул, который стоял рядом с койкой.

— Сказал же, курить очень хочу. Мне, конечно, вкололи обезболивающие, но с хорошим табачком это не сравниться. — Пётр с благодарностью взглянул на Руслана. — Получается, я тебе жизнью обязан?

— Не надо меня благодарить, я просто сделал, что должен. Самое главное, что вы остались в живых.

— Я надеюсь, ты без дела не сидел все эти четыре дня?

— Нет, конечно, — лицо Руслана стало более серьёзным. — Я допросил Драгана Радича. Он сразу понял, что деваться ему уже некуда, поэтому во всё признался.

Руслан поведал Петру о признание Драгана и о том, как ему было сложно сдерживать во время допроса.

— Мда, такой услужливый и дружелюбный, оказался на деле полной мразью, —