Дима заметил мою тщательность и рассмеялся.

— Я утрирую, но профессии, которые не дают непосредственных материальных благ, всегда влияют на их производство в долгосрочной перспективе. Спортсмены, художники, звезды Сети — они задействованы в индустрии развлечений, давая людям необходимый отдых и заряжая их позитивом для дальнейшей работы, то есть для производства Коллективного Блага.

— Хорошо, кажется, я начинаю понимать вашу внутреннюю экономику. Но как вы налаживаете внешние отношения? Натуральный обмен?

— Именно так. Ни золото, ни валюта не являются для нас ценностями, которые мы согласны получать от других стран. Поэтому мы меняем одни ресурсы на другие. Хотя чаще всего мы просто предлагаем излишки Коллективного Блага в качестве безвозмездной помощи. Как вы должны понимать, одна четвертая часть суши и доступ к трем океанам могут дать нам все необходимое. Так что мы редко общаемся за помощью к другим государствам. Но с радостью предоставляем ее. Вы должны понимать, это тоже долгосрочная инвестиция. Как и все, что мы делаем.

Тогда я не придал существенного значения последним словам Дмитрия. Потому что задумался: неудивительно, что русским удалось объединить всю Европу. После развала Футленда политическая ситуация там больше всего походила на средневековый феодализм. Множество мелких государств, не объединенных сильной централизованной властью, легко повелись на обещания вечной халявы и подкрепляющие их кусочки Коллективного Блага.

— Вы хотите сказать, что такие проекты как «Проксима» — тоже инвестиция?

— А что тут удивительного? — пожал плечами Дима. — Наша планета истощена, невозобновляемые ресурсы исчерпаны, а в системе Альфа Центавра есть планета земного типа. Тяжелая, холодная и безжизненная, но богатая ресурсами. Даже в случае успеха этот проект начнет окупаться не раньше, чем через сотню лет. Но ведь мы должны думать и о столь отдаленном будущем? К тому времени мы возобновим работу лунной и марсианских баз. Их шахты позволят нам продержаться ближайший век.

Мы замолчали. Дмитрий, судя по виду, витал в облаках, я — погряз в сомнениях. После продолжительной паузы он продолжил разговор:

— Но вы ведь прибыли не для того, чтобы слушать мою пропаганду. Если вам что-то понадобится в расследовании дела мистера Корбетта, мне поручено оказывать вам всяческое содействие.

— Да, я хотел бы ознакомиться с собранными вами материалами расследования.

— Дело в том… — Дмитрий запнулся. — Дело в том, что мы не проводили расследования.

— Простите? — я не понял и решил было, что таким образом он хочет скрыть от меня все наработки по делу.

— Мы не располагаем людьми, в чью компетенцию входило бы расследование правонарушений. В нашей стране не совершается преступлений.

— Да ладно! — воскликнул я. — Не говорите мне, что никто не пытается отщипнуть кусочек Коллективного Блага или разжиться им за счет ближнего своего.

— Нет, — ответил Дмитрий. — Наши граждане на это не способны.

«Ну вот, — подумал я, — Дейв меня убьет. Я вплотную подвел русского дипломата к мысли о том, что кто-то из них мог прикончить Корбетта».

— Боюсь, мистер Воробьев, я не понимаю.

— Каждый житель нашей страны подвергается обязательной инъекции геноботами, которые изменяют генетический код человека, подавляя в нем агрессию, алчность, властолюбие, психопатологии. А дети таких родителей перенимают их наследственность безо всякого вмешательства извне. К сожалению, не всего можно достичь воспитанием и распространением идей. От наследственности тоже многое зависит. Конечно, не все пожелали избавиться от той части своей «человечности», которую нейтрализуют геноботы. Для таких людей мы предоставили возможность свободного переселения в любое другое государство, которое согласно было их принять в обмен на наши услуги.

Незаметно для меня бегущая дорожка вынесла нас к зданию посольства, и теперь мы стояли перед ним. Но я не считал разговор оконченным.

— По долгу службы я побывал во множестве стран Старой Америки. Все они чем-то отличались, но ваше государство — самое удивительное из всех, что мне доводилось видеть, — я с трудом подбирал эвфемизмы. Могу спорить, в том момент в моей голове вертелись эпитеты покруче. — Кто же им управляет? Люди, которым больше других подходит эта должность? У вас демократия?

— У нас, как вы правильно заметили, уникальное государство, до сих пор не имевшее исторических аналогов. Но если проводить параллели, то наиболее подходящий политический режим — тоталитаризм. Да-да, я знаю, у вас это слово не вызывает приятных ассоциаций. Лишь потому, что в истории не было положительных примеров подобных режимов. Порочна была не идея тотального контроля над всеми сферами жизни общества. Порочна была сама власть, продвигавшая подобные идеи в собственных интересах. Но воплощение принципа Коллективного Блага невозможно без постоянного контроля каждого индивидуума и учета его деятельности. К счастью, наша власть не способна на использование своих полномочий в корыстных интересах.

— Потому что они — такие же, как и вы, генетически модифицированные «сверхчеловеки»? — я уже не мог сдержать сарказм.

— Нет, — все с той же улыбкой ответил Дмитрий. — Потому что нами управляет компьютер.

Следующие несколько дней прошли в лихорадочном труде. Консульство СШП было полностью в моем распоряжении. Я получил доступ к апартаментам, вещам и файлам Корбетта. Он не шпионил, нет, но собирал и передавал информацию. Я досконально ее изучил. Там не было ничего секретного, линки вели на сетевые хабы, находившиеся в свободном доступе. Скорей, это была аналитическая сводка. И лишь внимательное ее изучение позволяло осознать масштабы той угрозы, что нависла над нами.

Воробьев не шутил: страной действительно управляет суперкомпьютер. Переживший Сетевые Войны и оставшийся без инструкций корпорации, погибшей в пожаре войны, он продолжил выполнение своих функций. И когда Сетевые Войны утихли, он оказался единственным, кто сумел эффективно управлять оставшимися в его распоряжении ресурсами. Единственным, кто сохранил знания, считавшиеся утерянными во время информационных атак. Русские называют его Маленьким Братом. Юмористы. Вот смеху-то будет, если он приведет их в тот самый «дивный новый мир».

У меня нет доказательств, но я не удивлюсь, если маленький электронный ублюдок сам спровоцировал Сетевые Войны, чтобы потом под видом спасителя захватить власть над четвертью планеты и ее населением, превращенным в послушных мутантов, генетических инвалидов, посредников между компьютером и машинами. И