Грил.

Хаар отключился. Его силовой кулак врезался в стену, едва не снеся голову Калибосу. Тот взревел и размахнулся цепным топором. Зубья его оружия разодрали несколько охладительных шлангов на животе Хаара. Он пошатнулся, свободна рука упала на археотехный пистолет, но в последний момент Хаар заколебался.

— Калибос, уймись! — крикнул он. — Тебе не нужно сегодня умирать!

Калибос ринулся на него. Эндрид отступил в сторону, и апотекарий промчался мимо, не успев нанести удар. Цепной топор вонзился в один из баков. Из прорехи брызнули питательные жидкости, ослепив Калибоса.

— Послушай, чтоб тебя! — рявкнул Хаар.

— Я убью тебя! — кашляя, ярился Калибос. — Убью!

Существо в баке с булькающим ревом устремилось вперед. Оно ударилось в треснувшее стекло и вырвалось из паутины кабелей. Пальцы–когти проскрежетали по нагруднику Калибоса. Керамит разошелся, и безоружный апотекарий повалился на пол, перевернув операционную плиту. Существо выскочило на упавшего апотекария и принялось терзать того с яростью, затмившей даже космодесантника. Его мускулистое тело расходилось по швам с каждым ударом по Калибосу. Это было незавершенное существо, в необузданной дикости рвавшее само себя. Кулаки поднимались и падали, словно поршни, вминая броню. Оно срывало куски керамита и кромсало плоть под ним. Калибос взвыл, пытаясь сбросить с себя чудовище.

— Держись, Калибос! — проревел Хаар и кинулся к дерущимся. Существо стремительно обернулось, искривленные челюсти клацнули. Силовой кулак Хаара с силой опустился, сбив его с раненого апотекария. — Прочь от него!

Уже в следующий миг оно вскочило обратно на ноги. Существо бросилось на него, глаза пылали яростностью берсеркера. Эндрид выхватил из кобуры пистолет и трижды выстрелил. Существо пошатнулось, голова превратилась в размозженные остатки. Конечности задергались в посмертной ярости. Хаар пнул вздрагивающий труп в сторону и опустился рядом с апотекарием.

— Калибос! — позвал он.

Апотекарий был сильно искалечен, в горле зияла рана, а сквозь плоть на скальпе проглядывала кость. Но он еще мог выжить. Его разум, его умения можно было сохранить, как то диктовала необходимость.

— Он… — простонал Калибос.

— Мертв, — закончил вместо него Хаар.

— Быстрый, да? И сильный, такой сильный…

— Да. Встать можешь?

— Нет, — усмехнулся апотекарий. — Думаю, ты победил, брат. Убей меня, и покончим с этим, предатель.

— Тебе не нужно умирать, — заявил Хаар. — Я могу спасти тебя. Мне еще нужны твои умения, Калибос. Мне нужен рядом брат.

— Ты впервые, как прибыл сюда, назвал меня братом, — засмеялся Калибос.

— Калибос, дай мне помочь тебе.

— Будь мы на самом деле братьями, ты бы уже знал ответ, — прохрипел Калибос.

Хаар поднялся на ноги. Калибос посмотрел на него. Его глаза были полны боли и злости, но также и чего–то, что могло быть надеждой.

— Мы делаем то, что необходимо сделать, — сказал Хаар. Первым его порывом было притащить Калибоса на корабль, но он понял, что впервые ему недостает мужества сделать то, что нужно. Он прицелился в Калибоса.

— Прощай, брат, — произнес он.

— Гнить тебе вечность, Эндрид! — захохотал Калибос.

Грянул финальный выстрел.

В ухе затрещал голос Вана. Хаар услышал грохот орудий «Разрушения» и бинарное скрежетание команды мостика.

— Фозар и Тармас возвращаются на корабль, — доложил он. — Полагаю, ты тоже в пути.

— Да, — ответил Хаар. — Статус?

— Флот лоялистов атаковал XII легион. По нам ведут огонь, но щиты пока держатся.

— Расчисти нам путь, если впереди корабли XII или лоялистов, уничтожь их, — велел Эндрид. — Тот, кто победит, подберет за нами остатки.

Он окинул взглядом контейнеры с генетическим семенем, сложенные возле баков. Затем он перевел пистолет на оставшиеся баки и стрелял до тех пор, пока не опустел магазин.

— Приготовиться к эвакуации, — сказал он по воксу. — Семя у меня. Пора уходить.

Малкадор невидяще смотрел перед собой, на его губах застыла кривая улыбка. Хаар не сводил глаз с проекции. «Разрушение» чуть дрожало, покидая орбиту. Это была пульсация орудийных палуб военного корабля, отстреливающегося от преследователей. Хаару по–прежнему было странно покидать битву до ее окончания. Когда–то он просто не мог осознать подобной вещи. Теперь она стала доктриной.

Открылся люк, и на мостик вошел Эруд Ван.

— Докладывай, — приказал Эндрид.

— Мы уходим, целые и невредимые, — сказал ему технодесантник. — Опись трофеев продолжается. Судя по первым отчетам, могу сказать, что рейд был успешным.

— Но?

— Но у тебя такой вид, словно мы проиграли, — признался Ван.

— Калибос мертв, — произнес Хаар.

— Верно, но мы — нет, — напомнил ему бывший Гвардеец Смерти.

— Что ты хочешь сказать?

— Что дальше? — без обиняков спросил Эруд.

Хаар не ответил. Он неотрывно смотрел на гололитический образ Сигиллита. Наконец, Эндрид перевел взгляд на заместителя.

— Мне нужно время, — сказал он.

— Знакомый ответ, — произнес Ван. — Мне достаточно роли налетчика, если так нужно, но не тебе. Если хочешь участвовать в этой войне, мы должны выбрать сторону. Мы должны выбрать хозяина.

— У меня нет хозяина, и нет генетического отца, — процедил Хаар. — Они мне не нужны.

— Это ложь, — сказал Эруд. Хаар стремительно развернулся и выбросил руку. Пальцы силового кулака сомкнулись на горле Вана, толкнув его к стене.

— Я тебя предупреждал, — прорычал бывший Пожиратель Миров.

— Да, но ты все равно лжешь, — просипел технодесантник. — Ты хочешь смерти магистра войны? Тогда почему мы не кинулись под его пушки? Потому что ты знаешь, что это будет хуже, чем бесполезно. Ты сказал… Как–то ты сказал, что сохранишь Империум за бастионом из трупов, если так будет нужно. Это все еще так?

— Да! — рявкнул Хаар.

— Тогда хватит притворяться, что мы никому не верны. Наши отцы предали нас. Это не означает, что мы предатели. Это не означает, что мы не можем сражаться рядом с братьями.

— У меня нет братьев.

— Очередная ложь. Во что бы ты ни верил, мы братья. Не по крови, но по обстоятельствам. — Он опустил руку на плечо Хаара. — Я не простил тебя, брат, но я понимаю, — сказал он. — Я смирился, и тебе следует поступить так же.

Хаар отпустил технодесантника и отвернулся. Он уставился на образ Сигиллита.

— Я… я недостаточно силен, чтобы сдержать пламя в одиночку, — наконец, сказал он. — Там, где я видел в себе лишь силу, оказалась слабость.

— Это не слабость, Эндрид. Братство, верность — вот в чем наша сила, я верю в это. Что б ни случилось после войны, какую сторону мы бы не выбрали, главное, что мы сражаемся за брата