Неизвестно, куда бы завели его эти размышления, если бы Жека не отвлекся. Он поймал себя на мысли, что пытается уловить странный, непонятно откуда возникший запах. И снова ощущение дежавю. Он уже слышал этот запах. Здесь же – в этой чертовой бумажной пустыне. Жека судорожно напряг память. В последний раз, когда он вдыхал этот запах, что-то произошло. Но что?
На помощь пришло зрение. Да, черт возьми! Все повторяется. На горизонте опять появился знакомый белый туман. А ноздри учуяли запах типографской краски. Только на этот раз облако двигалось куда быстрее. Белая полоса тумана приближалась стремительно, и, когда она была уже совсем близко, Жека отвернулся и прикрыл голову руками. Сильным ветром его едва не сбило с ног.
Внутри облака было шумно. Монотонный звук, похожий на гудение работающего пылесоса. Но шум нарастал и уже напоминал рев автомобильного мотора, который превращался в гул взлетающего самолета. А потом послышались человеческие крики. Их раздавалось все больше и больше. Кричали отовсюду и на разных языках.
Наконец облако уплыло дальше, оставив после себя легкую белую дымку. Перед самым Жекиным носом возникло застывшее в злобном оскале мертвое узкоглазое лицо. Это был тот самый ойрат, который только что отправил на тот свет его лучшего друга. Жека лежал на нем и с силой вдавливал сталь своего клинка в горло противнику. По лицу русского сарбаза стекала вязкая теплая жижа, брызгавшая из наполовину перерезанной шеи ойрата.
Глава 52. Маленький хищник против большой жертвы
– Черт! – громко выругался Жангир. – Жалко парня. А впрочем… скоро мы с ним встретимся.
Договаривая последнюю фразу, султан резко обернулся назад и с размаху, не глядя, рубанул мечом сверху вниз. Стоявший за спиной ойрат зашатался от оглушительного удара по шлему. Потерял равновесие и упал. Почти обыденно Жангир добил поверженного врага. Просто полоснул лезвием по горлу и отвернулся, чтобы дать отпор следующему противнику.
Оказавшись в плотном кольце врагов, султан был обречен. Это понимали и ойраты, окружившие его, и сам Жангир. Каждый из джунгар готовился отразить удар, но никто не решался ударить первым. В их глазах предводитель казахов видел страх. А страх соперника – лучший союзник в схватке. Заручившись этим, Жангир опять заметался на месте, сыпля ударами во все стороны. Казалось, он просто отмахивается от врагов. Даже не пытаясь метиться, Жангир бил мечом то влево, то вправо, запутывая наседавших джунгар, поскольку нападения ждал один, а отбиваться приходилось другому.
По вискам градом стекал пот, но султан не чувствовал усталости. Он вообще ничего не чувствовал. Полностью отдался во власть заложенного в каждом кочевнике инстинкта воина. Вокруг него черной тенью танцевала смерть, собирая все новые и новые жертвы. И эти жертвы преподносил ей он – сын Есим-хана.
Услышав раздавшееся за спиной дикое ржание, Жангир едва успел отскочить в сторону: две сотни притаившихся в засаде конников во главе с Карасаем врезались во вражеские ряды, отбрасывая волну наступления. Султан снова оказался среди своих и рванулся вслед за уходящими вперед всадниками. По урочищу опять разнесся древний боевой клич казахов.
Жангир тоже кричал. И этот крик придавал ему сил. Он надрывал голосовые связки, выкрикивая имена предков и призывая их на помощь. И они помогали, оберегали своего любимца – Жангир все еще был жив!
Услышав голос своего предводителя, казахи подхватили клич громким и дружным хором. Многотысячной армии джунгар до сих пор не удалось сломить дух маленького отряда. А теперь Жангир для сарбазов был не просто султаном, а некой святыней, придававшей воинам небывалую силу и храбрость.
Ойраты не отступали, хотя султан со своими сарбазами умело продавливали ряды неприятеля. Со всех сторон раздавались лязганье клинков и глухой хруст разрубаемых костей. Все это время казахи продолжали выкрикивать боевые кличи родов и имена своих предков. Но и враги не молчали. Задние ряды ойратов старались мощью своих голосов поддержать тех, кто ведет бой в авангарде. Вражеский рев стал вскоре довлеть, напоминая о численном превосходстве джунгар.
Во время коротких передышек Жангир стал прислушиваться к тому, что кричали враги. И чем дольше он слушал, тем сильнее билось в груди его сердце. Кричали не только в урочище. На другом краю поля битвы несколько тысяч могучих голосов сотрясали горы одним-единственным словом:
– Аруах!
Сначала султан решил, что ему показалось. Но заветное слово слышалось все отчетливее. Сомнений быть не могло. Жалантос подает знак, что сдержал слово. Он здесь! Все еще находившиеся в большинстве ойраты замешкались. Опытным глазом Жангир определил, что соперник лишился немаловажного в битве качества – сплоченности. Каждый из ойратов дрался сам за себя. Каждый пытался сохранить собственную жизнь, не подозревая, что тем самым обрекает себя на смерть.
Маленькая жертва и большой хищник поменялись местами. Салкам Жангир сделал то, во что в Степи не верил никто: он показал клыки могущественному ойратскому владыке. Тогда, в день своего триумфа, будущий хан не догадывался, какие беды предстоит испытать его маленькому народу, и какую жертву придется принести ради избавления от грозного врага. Дети Алаша еще умоются кровью, оплачивая подвиг шестисот отчаянных сарбазов.
Глава 53. Последняя глава
Это было странное чувство. Макс сидел у койки самого близкого друга, слушал его и не понимал, о чем он говорит. Вернее понимал, но далеко не все. В некоторых местах никогда не знавший казахского Жека переходил на странный диалект. Максату уже доводилось его слышать.
Сразу вспомнились статьи из научно-популярных журналов, которые он обожал читать в детстве. В них описывались случаи, когда люди после какого-то потрясения начинали говорить на незнакомых им языках. Но детство прошло. Журналы покрылись толстым слоем пыли и сгинули в старой коробке, исчезнувшей в глубинах кладовки. Максат и не догадывался, что его память до сих пор хранит в себе такие вещи.
Вслушиваясь в слова друга, он пожалел, что не сразу догадался включить диктофон. Жека отчетливо