Екатерина Кюне РАЦИОНАЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ

Катерина Константиновна поехала на море, чтобы решить, выходить ей замуж или не выходить. Она надеялась, что стук вагонных колес и плеск морских волн, так располагающие к плавному течению мыслей, помогут ей сделать правильный выбор. Катерина Константиновна вообще была девушка рациональная и любила жить обдуманно. Но, несмотря на всю свою рациональность, она была влюблена в молодого человека, он недавно сделал ей предложение, и они уже подали заявление в ЗАГС. Молодого человека этого звали Андреем, он был изобретатель и разработчик робототехники. В отличие от Катерины Константиновны он был человеком увлекающимся и жил больше чувствами и эмоциями, чем разумом. Поэтому о нем можно было сказать, что он не просто разработчик, а разработчик, который, будь он щенком, а не человеком, при одной мысли о роботах начинал бы так неистово вилять хвостом, что его щенячий зад заваливался бы набок. Во всяком случае, именно такое сравнение приходило в голову Катерине Константиновне…

Андрей мечтал создать дешевого и многофункционального домашнего робота, который облегчит жизнь каждому, но прежде всего старикам и инвалидам. Надо сказать, что это был молодой человек редкого таланта и у него были все шансы, что грядущие роботы-помощники будут носить именно его имя. И, еще умножая эти шансы, через несколько дней после того, как они с Катериной Константиновной подали заявление, Андрею предложили ехать работать в Японию. Будь Андрей щенком, в этот момент его щенячий зад, да, пожалуй, и его щенячий перед тоже, на раз потеряли бы всякое равновесие. Но когда он рассказал о предложении Катерине Константиновне, она, вместо того чтобы обрадоваться, помрачнела.

— И что, ты уже согласился? — осторожно спросила она.

— Конечно, согласился! Ведь там такие возможности! Это же дело всей моей жизни! Это же мечта! — наивно удивился Андрей, живущий чувствами и не подозревающий, что сейчас творится в душе рациональной Катерины Константиновны.

— А если я не захочу ехать в Японию?

— Как так — не захочешь? Как же ты можешь не захотеть? — еще более наивно удивился Андрей. — Ведь ты же меня любишь! А кроме того, ты умная, а значит, понимаешь, как важно то, чем я занимаюсь!

— Я, конечно, все понимаю, но если я все-таки откажусь ехать?

Этот странный вопрос поставил Андрея в тупик. Некоторое время он раздумывал и от этих раздумий заметно грустнел.

— Знаешь, Катя, я люблю тебя, но тебя может любить кто угодно. Я могу остаться тут с тобой, а ты через десять лет встретишь другого мужчину и влюбишься в него. И будешь счастлива. А что тогда будет со мной? Подумай, Катя, моя любовь нужна только мне и тебе. А роботы нужны многим. И особенно совсем беспомощным людям. Тяжелобольным, например. Я понимаю, что по нашим временам это звучит как-то высокопарно, но что делать, если в этом смысле я человек из прошлого? Мне бы не хотелось, чтобы так было, но если ты не поедешь, то я поеду один.

Катерина Константиновна и раньше ревновала Андрея к его роботам, но теперь она стала ревновать его еще и к тяжелобольным, инвалидам и старикам всей планеты. Она даже не знала, что раздражает ее больше — то, что у Андрея она далеко не главная и не единственная любовь в жизни, или то, что он принял решение уезжать, даже не посоветовавшись с ней… И Катерина Константиновна заявила, что она не намерена выходить замуж за человека, которому на нее наплевать. Развернулась и ушла. А вечером она получила от Андрея письмо. Он писал, что в день свадьбы будет ждать ее в ЗАГСе. Очень будет ждать. А если она не придет, то через несколько дней он улетит в Японию один. Так Катерина Константиновна оказалась в поезде, везущем ее на море. Поезд стучал колесами, потом море шуршало галькой, и вот уже Катерина Константиновна села в обратный поезд, а пойдет она по приезде в ЗАГС или останется плакать дома, она по-прежнему не знала. Времени на размышления оставалось в обрез — день дороги и два дня после приезда — и Катерине Константиновне хотелось, чтобы что-нибудь случилось и разрешило ее сомнения. Ну, например, с неба упал бы знаковый кирпич с надписью «ЗАГС»… Или еще что-нибудь… Неизвестно, был ли рассмотрен заказ Катерины Константиновны, но кое-что действительно случилось…

— …Как же так? — возмущалась Катерина Константиновна. — В век нанотехнологий и Интернета, когда в космос летают так же запросто, как к бабушке в деревню, мы не можем вовремя уехать на самом обыкновенном поезде!

Катерина Константиновна ожидала всеобщего одобрения, она была уверена, что ей удастся поднять волну возмущения. Она, Катерина Константиновна, вынесенная на гребне этой волны, первая ворвется в кабинет начальника станции и выскажет ему в лицо все, что приходит в голову, когда ты принимаешь трудное решение, а твой поезд второй день стоит в каком-то захолустье и никуда не едет. Пристыженный начальник станции станет звонить по всем телефонам подряд, а завтра в местных газетах напишут, что неизвестно, сколько еще люди сидели бы на вокзале, если бы не нашлась решительная женщина и не положила бы конец произволу железнодорожного начальства…

— Чушь все эти ваши технологии! — это вклинился седой уже мужчина в очках и лысине. — Против природы не попрешь. Человек с природой ничего поделать не может. Строит он строит, а потом бабах — и землетрясение. Природа — она знает, как человека на место поставить.

— Что ж, по-вашему, выходит — лучше не строить, что ли, ничего? — спросила какая-то женщина.

— А что такого? И не строить! Жили же раньше люди. Технологии все эти только здоровье гробят.

Мужчина продолжал свою речь о необходимости отказаться от благ цивилизации ради сохранения здоровья, но Катерина Константиновна его перестала слушать. Она отошла к краю вокзальной площади, где стоял киоск «пиво-сигареты», и оттуда оглядывала людей, чемоданы, ведра и пакеты с гниющими фруктами. Постояв так некоторое время, она зашла внутрь вокзала и села на жесткое пластмассовое сиденье в зале ожидания рядом с красивой брюнеткой лет тридцати.

— Тоже из отпуска возвращаетесь? — осторожно спросила ее Катерина Константиновна.

— Из отпуска, — отозвалась женщина. — Только я за эти два дня так вымоталась, что понадобится второй отпуск, чтобы от первого отдохнуть…

— И не говорите… Не железная дорога у нас, а черт знает что! Из Москвы ехала — так в нашем купе окно не закрывалось. Ночью просыпаешься и кажется, что тебя в открытом товарном вагоне везут, как уголь… Я к проводнику десять раз ходила, но он все время был пьян. Просто кошмар какой-то…

— Да это вам повезло! Лето ведь. У нас в