Его сожаление выглядело неподдельным и искренним. Наверное, именно поэтому я все же решила поддержать беседу. Так сказать – напоследок.
- Я слышала, что у вас теперь… все хорошо. Что проклятье сняли, и вы… можете создать семью.
Лицо оборотня заледенело. Очевидно, тема была выбрана не слишком удачно. Он подумал, что я отомстила ему за его собственные расспросы, но все же кивнул.
- Да. Теперь все хорошо.
- Очень рада за вас, - искренне улыбнулась я. Может, я и не была примером жалостливости и сочувствия, однако, и чужая радость всегда заставляла меня улыбаться. – Мама говорит, что пусть дети и кактусы, но кактусы – тоже цветы.
Хемминг слегка потеплел и тоже чуть улыбнулся.
- Ваша мама – мудрая женщина.
- Только ей об этом не говорите, - попросила я с таким откровенным ужасом, что еще больше развеселила громадного оборотня. – А то она меня своей мудростью с ума сведет.
Он остановил машину напротив двухэтажного дома, я поблагодарила за доставку, попрощалась и уже собиралась выйти, как мужчина вдруг нахмурился и одним рывком удержал дверь с моей стороны.
- Там скандал и…
Большего мне не требовалось.
Я с ноги распахнула дверь, вылетая из машины как на крыльях, бегом преодолела дорожку до крыльца, семь его ступеней и уже здесь услышала голос того, кого ненавидела всем сердцем.
- Ты совсем оборзела?! От меня мою же дочь прятать, когда она мне так нужна! Да ты знаешь, кто я?!
Бронированная дверь распахнулась внутрь, обдав стоящих в просторном холле снопом снежной крошки.
- Я знаю, кто ты! – рявкнула я, заводясь с пол-оборота. – Ублюдок, который бросил мою мать с шестимесячным ребёнком на руках! И теперь этот самый ребенок тебе говорит – пошел вон из этого дома!
Мужчина, стоящий как раз между мной и мамой, нехорошо нахмурился. Ярослав Мозаин был магом воздуха, равным маме, магистру водной магии, по силе, но дурная пристрастность к азартным играм вогнала его в долги и низвергла к отбросам нашего общества.
Я решительно обошла его и встала перед матерью, закрыв ее собой от этого сукиного сына. Не хватало еще, чтобы моя любимая мамочка с этой падалью возилась!
- Дочка, не надо… - начала мама, но я жестом ее оборвала.
Надо. Еще как надо. И уже давно, если быть совсем уж точной.
- Здравствуй, доченька, - фальшиво просюсюкал маг, делая шаг ко мне.
- Вот, где я видела такого отца, ясно?! – сунув ему под нос сияющий ледяным светом кулак, прорычала я. Явственно чувствуя холод, идущий от моей руки, Мозаин почел за лучшее просто кивнуть. Молча. – Как у тебя наглости хватило заявиться в наш дом?! Совсем страх потерял?! Забыл, кого надо бояться?! Или решил, что мою мамочку можно безнаказанно обижать?! За это, падаль, я тебе, пожалуй, не только язык отморожу!..
Чем больше я говорила, тем сильнее краснел от гнева ублюдок, так что его ладонь, сжатая с вполне понятным намереньем, не осталась без внимания.
Я ударила до того, как он спустил заклинание удушья. Ледяной молот врезался ему в грудь, отбрасывая к выходу. Впрочем, и там его злоключения не закончились. Его проблемы только начинались, и в полной мере он это осознал, встретившись глазами с огроменным оборотнем отнюдь не дружелюбного вида. А если учесть, что секундой ранее он в этого самого гиганта еще и врезался, сползя как по столбу, то как раз на расстрел с повешеньем ему и хватит.
- По вашей бледности могу заключить, что вы знаете, кто я, - таким тоном, что даже у меня душа ушла в пятки, сделал вывод Каратель. – Посему, думаю, вы не посмеете оспаривать мое решение. С этой самой минуты вход на данную частную территорию вам закрыт под страхом смерти. Если я узнаю – а я в любом случае узнаю! – что вы нарушили этот приказ, я лично позабочусь о том, чтобы вы больше никогда и ничего нарушить не смогли. Я понятно излагаю?
Мужик, считающийся на биологическом уровне моим отцом, истово закивал. Положительно, естественно. А потом как был на четвереньках, так на четвереньках и пополз к выходу, оттуда пересчитал носом все ступени крыльца, ну а там уж и до калитки не далеко. Я взмахнула рукой, и дверь захлопнулась.
- Каратель Хемминг, - почтительно склонила голову мама, и вот именно под таким углом я заметила то, что привело меня в еще большее бешенство, хотя казалось, что дальше некуда просто.
- Ты что, плакала из-за этой скотины?! Ну все, тварь! Молись, ибо твой срок вышел! – рявкнула я, срываясь с места, чтобы догнать и навсегда упокоить эту мразь.
Но около входа меня за талию перехватил оборотень и легонько встряхнул, наклоняясь к уху.
- Вашей маме вы сейчас нужнее, а «эта скотина» все равно уже далеко – не догоните.
Как ни хотелось мне убивать, причем долго и мучительно и одного конкретного человека, но смысл в его словах был.
- На кухню, - только и сказала ему я, тотчас возвращаясь к маме. – Пойдем наверх, а?..
- Но… - Она выразительно глянула на сильнейшего из оборотней.
- Я сама разберусь, он ко мне, а тебе нужно отдохнуть.
И мама послушно направилась к себе в комнату, слишком вымотанная ссорой с этой скотиной, чтобы противиться моим уговорам. Рядом с родительницей я пробыла в общем счете не более пяти минут и, чуть пошатываясь, снова спустилась вниз.
В какой-то момент я промахнулась мимо спасительной опоры в виде разделочного стола, но улететь куда-то далеко и расквасить себе лицо мне не дали. Огромные руки аккуратно придержали за плечи, позволяя опереться о сильное тело.
- Неужели так много потратили на борьбу с отцом? – Он шутил, но я с удивлением расслышала в низком голосе тревогу.
- «Сон Афродиты», чтобы маме снились только хорошие сны, отнимает слишком много сил у тех, кто изучал вводный курс целительства самостоятельно, - пробормотала я, не торопясь отнимать моську от твердокаменной груди, куда мне позволили уткнуться.
Стоять и не прилагать к этому никаких усилий мне нравилось. И еще нравилось, как от оборотня пахло – не одеколон, а его собственный запах – мужчины и чего-то еще, неизвестного, но приятного.
Проанализировав последнюю мысль, я сама себе не поверила, и потому поспешила взять себя в руки.
- Все, мне уже полегчало, - понимая, что и так выгляжу, как девица не слишком тяжелого поведения,
