1. Костомарова. 2. Василева. 3. Трусмана, Лурье, Порфиридова. 4. Бунина, Беляева. 5. Тихомирова. 6. Паклара. 7. Козаченко.

Из десяти историков, занимавшихся этим вопросом, только эстонец Паклар производил специальные изыскания на месте, остальные пытались найти решение в тиши своих кабинетов. В итоге предполагаемые места битвы оказались разбросанными на участке протяженностью около ста километров!

Почти не разведаны древние пути сообщения… Но ведь ни одно сколько-нибудь значительное войско зимой, да еще после февральско-мартовских снегопадов, не могло двигаться без дорог.

Никто из историков не изучал ледовый режим озера, а битва-то произошла именно на льду!

Направления движения русского и немецкого войск нанесены на схемах (обычно стрелами) весьма приблизительно, а иногда совершенно произвольно.

— Полагаю, что я выражу общее мнение, — подытожил профессор Михаил Константинович Каргер. — Необходимо провести полевые изыскания на месте. Без них мы обречены лишь на дискуссии вроде сегодняшней. Дискуссии полезной, но не дающей окончательного ответа на вопрос о месте битвы.

Так родилась мысль о выезде к местам сражения, о создании на общественных началах экспедиции, для того чтобы точно определить место битвы.

Глава I НА ПОДСТУПАХ К ТАЙНЕ ДРЕВНЕГО ПЕЙПУС-ОЗЕРА

Рассказывает о первом путешествии на Псковщину и о древних городах северо-запада

Есть что-то особенно привлекательное в уходящей вдаль незнакомой дороге. Каждый поворот ее обещает новое, неизвестное и обязательно очень важное, очень интересное.

Когда разворачивается на столе карта автомобильных дорог и на ней намечается предстоящий маршрут, возникает хорошо известное всем путешественникам приподнятое настроение…

Июльским утром 1956 года из Ленинграда в Псков шла «Победа». Ее «экипажу» предстояло обследовать берега Чудского и Теплого озер, где, как предполагалось, произошло в XIII веке Ледовое побоище.

Маршрут обещал увлекательное путешествие по малоизвестным, хранящим много тайн местам, местам, почти не обследованным историками.

— Итак, двинулись в дорожку, — задумчиво сказал полковник Николай Станиславович Харлампович, ведущий машину.

— Да, двинулись, — отозвался сидевший рядом с ним Георгий Николаевич Караев.

— Теперь уж, товарищи, как говорится: взялся за гуж — не говори, что не дюж.

^{Маршрут по дуге! Ленинград — Луга — Псков — Изборск — Печоры — Тарту.}

Задние места в машине занимали племянник Харламповича Слава, молодой врач, принявший участие в путешествии как сменный водитель машины, и сын Георгия Николаевича Олег — как фотокорреспондент.

^{Собор Ивановского монастыря в Завеличье. Достроен в XIII веке в честь Ледовой победы.}

Быстро промелькнули новые здания Московского проспекта. Впереди — там, куда, казалось, упиралось прямое как стрела шоссе, возникла возвышенность, увенчанная причудливыми корпусами Пулковской обсерватории.

^{Псков. Детинец.}

Пулковская высота, где красногвардейцы Великого Октября и солдаты Советской Армии, моряки Краснознаменной Балтики и воины народного ополчения трижды преградили своей грудью путь врагу.

У серокаменных пилонов, установленных там, где проходил передний край обороны Ленинграда, путешественники остановили машину. Все вышли…

Вот пологие скаты Витоловской возвышенности, в дни блокады захваченной врагом. Справа горбилась сильно поредевшим еловым лесом Дудорова гора, левее поднималась крутая Киргофская возвышенность. Дальше темнел зеленью город Пушкин — Царское Село.

^{Жилой дом XVII века.}

Можно бесконечно любоваться просторами нашей прекрасной страны. Лесистые дали открываются с пологих возвышенностей. Иногда в стороне от дороги промелькнет светлое зеркало озера. Покажется и скроется за обступившими его со всех сторон деревьями. Временами лес уступает место деревне с окружающим ее возделанным полем. Но деревень не так и много: шоссе, проложенное как по линейке, идет в стороне от старой Петербургской дороги. И опять уходящие с увала на увал, подернутые синеватой дымкой бесконечные леса… Встречаются болота, заросшие голубикой и черникой, с чахлыми березками и карликовыми соснами, а за ними опять леса, леса…

Суровый и в то же время поражающий какой-то особой, своеобразной красотой край! Той красотой, которая роднит эти дали с мотивами полотен Нестерова, Васнецова…

^{Покровская башня. Псков.}

Над щетинистой полоской леса вырисовывается контур кремлевского собора. Но до него еще не один десяток километров.

Близился вечер, когда путешественники добрались до города. Он встретил их зеленью садов и бульваров, вечерним оживлением на улицах. Людской говор, короткие гудки автомобилей, начинающие сгущаться тени.

Псков!..

Один из самых древних русских городов. В прошлом его нередко называли «боевым оплечьем господина Великого Новгорода» — частью защитного доспеха, прикрывающего от ударов врага плечо воина. Псков не раз принимал на себя всю тяжесть борьбы с врагами, стремившимися прорваться к богатому Новгороду. Сильнейшие европейские армии Стефана Батория и Густава Адольфа погибли под стенами Пскова.

О прошлом Пскова многое могут рассказать древние крепостные стены с боевыми башнями над реками Великой и Псковой, величественный детинец (кремль) с примыкающими к нему стенами Довмонтовой крепости, укрепления старого и нового Застенья, Окольного города, Запсковья…

^{Церковь Покрова «от пролома».}

Псковский кремль помнит возвращение рати Александра Невского в Плесков, как тогда