почувствовала, что внутри произошли тонкие, но глубинные изменения, и в этом состоянии она готова сдаться без боя. Сяо Кун спрыгнула с кушетки, сделала шаг вперёд и оказалась перед доктором Ваном. Он тоже встал. Каждый из них обеими руками нащупал лицо другого. Почти одновременно. И глаза. Стоило дотронуться до глаз, как оба вдруг зарыдали. Такого поворота ничто не предвещало, это был порыв. Молодые люди лили слёзы на кончики пальцев друг друга. Слёзы всегда трогают за живое, предвещая следующий шаг. И тут доктор Ван и Сяо Кун решили поцеловаться, но ничего не получилось, лишь столкнулись носами и быстро отпрянули друг от друга. Сяо Кун в конце концов оказалась сообразительнее и догадалась чуть наклонить лицо. Но и доктор Ван не был дураком, он по дыханию девушки впервые нашёл её губы, и в этот раз, наконец, всё удалось. Это был их первый поцелуй, для каждого из них — первый поцелуй в жизни, но вовсе не горячий, а с примесью страха. Испугавшись, они оторвались от губ друг друга, но прильнули телами, словно склеились в единое целое. Если сравнивать с прикосновением губ, то к прикосновению тел молодые люди отнеслись с большим вниманием, и этот «поцелуй» понравился им сильнее. Они нашли опору, и это вызвало очень приятное ощущение — так безопасно, так спокойно, так прочно поддерживать друг друга. Доктор Ван прижал Сяо Кун к груди, с силой, практически сгрёб в объятия. Девушка хотела было поцеловать его во второй раз, но он взволнованно затараторил:

— Поедем в Нанкин! Я хочу отвезти тебя! В Нанкин! Я открою свой салон! Свой, слышишь? А тебя сделаю хозяйкой!

Он говорил сумбурно. Сяо Кун встала на цыпочки и прошептала:

— Поцелуй, поцелуй меня, поцелуй…

Этот поцелуй вышел долгим — начался в одном веке, а закончился уже в следующем. Но Сяо Кун оставалась всё той же Сяо Кун, внимательной к деталям. После бесконечного поцелуя она словно бы что-то вспомнила, вытащила часы со звуковым индикатором, нажала на кнопочку, и часы пропищали:

— Пекинское время ноль часов, двадцать одна минута!

Сяо Кун сунула часы доктору Вану в руки и снова заплакала, громко приговаривая сквозь всхлипывания:

— С Новым годом! С Новым веком!

Наступил Новый год и Новый век, а у Вана настала пора любви. Для него любовь стала своеобразным ориентиром. Всё в жизни разложилось по полочкам: надо хорошенько поработать, скопить денег, вернуться домой и открыть свой салон, чтобы пораньше сделать любимую Сяо Кун хозяйкой. Доктор Ван твёрдо знал: нужно только не лениться, и в один прекрасный день задуманное осуществится. У него были основания не сомневаться в собственном успехе, ведь в душе он твёрдо верил в своё мастерство. Для этого есть все условия — достаточно потрогать его руки, большие, широкие и толстые ладони. Все клиенты доктора Вана в курсе, что он каждый раз начинает не с воротниковой зоны, а с ягодиц. Огромными ручищами он крепко стискивает ягодицы, да так, что у клиента искры из глаз сыплются, и скелет тут же распадается на составные части. Разумеется, не по-настоящему, это только кажется, а если всё получилось, то по телу идёт словно электрический разряд. Доктор Ван прирождённый массажист, даже если бы с глазами всё было в порядке, он обладал отличными данными для занятий китайским массажем. Ну, разумеется, ни размер, ни толщина ладони особого значения не имеют, на самом деле важна сила. Доктор Ван, рослый, крупный, достаточно сильный, делал массаж играючи. В притче Чжуан-цзы именно так говорится про умелого мясника, который так хорошо знал своё ремесло, что на туше не существовало узких мест для его ножа, и нож не тупился на протяжении долгих лет. Вот какое воздействие ценится в туйна: равномерное, мягкое, глубокое. При этом не стоит пытаться проткнуть клиента насквозь. Если у массажиста физической силы от природы недостаточно, он зачастую начинает прикладывать усилия, а это ничем хорошим не закончится — гостю непременно станет больно. Обычно больно коже, но в случае неосторожности можно повредить и мышцу.

Про хороших каллиграфов в древности говорили «тушь пропитала доску на глубину трёх фэней^[3]», и от массажистов, образно говоря, требуется то же самое. Воздействие должно быть сильным, глубоким и выразительным, ну и, разумеется, проникающим в самую глубину мышц. Да, поболит, потом ещё поноет и опухнет, но в итоге появится невыразимая лёгкость. Это и есть лечебный эффект. У доктора Вана пальцы толстые, ладони крупные, силы в руках много, нужные точки на теле клиента определяет очень чётко, а как определит, то вроде и усилий особых не прикладывает, чувствуешь, будто тебя пригвоздили к кушетке, а потом уже клиент и сам рад, что его помучили. Именно благодаря мастерству у доктора Вана было полно постоянных гостей и VIP-клиентов — большое количество на часовой сеанс, а многие и на всю ночь, так что одних только чаевых он получал выше среднего. Даже коллеги знали, что среди себе подобных доктора Вана можно назвать состоятельным, а свободные деньги он тратит, чтобы играть на бирже, и в расчёте индексов шанхайской и шэньчжэньской фондовой биржи учитываются и принадлежащие ему пакеты акций.

Доктор Ван попал в затруднительное положение, причём именно из-за акций. Если говорить о деньгах, то кое-какие средства у него имелись, однако он прикинул в уме, что скоплённой суммы впритык хватит на то, чтобы вернуться в Нанкин и открыть свой массажный салон, но довольно убогий, а если задумываться о чём-то более приличном, то наилучший выход — открыть салон с кем-то на паях. Но доктору Вану не нужны были партнёры. Если открывать салон на паях, как тогда Сяо Кун сделать хозяйкой? Сяо Кун не слишком стремилась стать хозяйкой и предпочла бы подождать, но доктор Ван в этом вопросе проявил упрямство. Самого его мало интересовал статус «хозяина», но в отношении Сяо Кун он готов был постараться. Девушка ему всю себя отдала, легко ли? В благодарность доктору Вану необходимо сделать Сяо Кун хозяйкой, чтобы она только и знала, что сидеть в салоне, попивать чай да лузгать тыквенные семечки, и ради этого доктор Ван готов уставать до кровавой рвоты.

Как мог доктор Ван вложить деньги в акции? Виной всему опять же любовь. Любовь — это что такое? Доктор Ван испытал на своей шкуре и понял, что любовь — это когда у тебя болит сердце. У него сердце болело за Сяо Кун, а уж если конкретно, то жалел доктор Ван её руки.

Хоть оба они и работали в Шэньчжэне, но в разных салонах, и на самом деле с трудом выкраивали время для встреч, а если и удавалось встретиться, то лишь на чуть-чуть, и времени хватало только на несколько поцелуев. Сяо Кун больше всего любила целоваться, прямо-таки обожала, и каждый раз ей