Александр Руджа Красная охра

Охота выдыхалась. Партия вышла из деревни еще рано утром, чтобы быть на пастбище бизонов не позднее полудня, но сильнейший ледяной дождь сыграл с охотниками злую шутку и сильно замедлил продвижение. В результате к пастбищу они выдвинулись только к Часу Козы, много позже, чем следовало.

Но если бы это было их последней трудностью! Когда охотники, усталые, мрачные и промокшие до нитки, волоча ноги, выбрались на покрытое тающим льдом поле, оказалось, что бизонов уже кто-то отстрелял. Только их железные каркасы высились среди изрытой земли и переломанных берез, на обгоревших боках тускло поблескивали хлопья снега.

Конечно, все бизоны были уже дочиста выпотрошены: ни линз, ни проводов, ни сердец — главной ценности — в них уже не было. Грозные машины, когда-то полные ценных ресурсов, высились теперь бесполезными грудами хлама.

И мародеры все еще были здесь — с полтора десятка падальщиков медленно перемещались по полю, то и дело приникая к изувеченным корпусам, словно пытаясь выжать из них еще хоть немного металла, хоть каплю огнежара. Шевелились антенны на уродливых холках, дисковые пилы на жвалах сыпали искрами, расчленяя беспомощные конечности из нержавеющей стали. Те скрипели, визжали, но поддавались туго. Вероятно, этим и объясняется тот факт, что, увлекшись богатой добычей, охотников они заметили не сразу.

— В бой! — скомандовал Иркут, командир охотников, срывая с плеча лук. Обменянный когда-то у Карха, он мог стрелять огненными стрелами, наносящими дополнительный урон. Артек, самый младший из воинов, заторопился, разматывая завязки на своем колчане.

Падальщики сориентировались быстро. Первые несколько стрел попали в медленные цели, выбив искры из полированного металла, а одна машина захромала и потеряла скорость — твердоконечная стрела перебила маслопровод. Но дальше дело пошло хуже — твари резко сократили расстояние, отделяющее их от охотников, и пилы на их вытянутых мордах попробовали человеческой крови.

Дальше пошла кутерьма: отступление к опушке как-то плавно перешло в полдюжины схваток один на один (полдюжины, потому что Иркут и еще несколько опытных воинов сумели организовать правильную оборону и, стоя спина к спине, крушили вьющиеся вокруг машины). Но остальным приходилось солоно: Артека уже дважды сбили с ног и один раз чувствительно рванули за бок; он все еще удерживал копье, но понимал, что следующая встреча с падальщиком станет для него последней.

Вдруг что-то изменилось. Послышался приближающийся стук копыт, в воздухе призрачным голубым светом замерцала давно, казалось бы, отброшенная надежда, словно свежий ветер подул с гор. «Охотница… она все-таки пришла!» — послышалось чье-то восклицание. Артек поднял взгляд.

По заснеженной равнине летело, едва касаясь земли, странное видение. Девушка с ярко-рыжими волосами и развевающимся за спиной красным плащом восседала на мощной рогатой машине (горный ленторог — каким-то задним отделом сознания вспомнил Артек). Машина легко перебирала ногами по мокрой траве и не выказывала враждебности, наоборот, повиновалась легчайшим движениям колен неведомой воительницы, направляющих ее в самую гущу битвы.

Сама девушка тоже не оставалась равнодушной к происходящему: в руках у нее был огромный дальнобойный лук, из которого она умудрялась выпускать по три стрелы за раз — и каждая находила цель. Сомнений не было — им на помощь и впрямь пришла легендарная защитница людей, из последних сил пытающихся выжить в этом жестоком и яростном мире.

Падальшики получая удар за ударом с тыла, засуетились и попытались перегруппироваться, но Охотница, выпустив последние стрелы, плавным и стремительным движением забросила лук за спину, выхватила огромное копье и вскочив на ноги — это на спине у ленторога-то! — гигантским прыжком преодолела разделяющее их расстояние.

В этом было что-то необыкновенное, эпическое — точно как рассказывали истории из былых времен старожилы в деревне. Летящий в воздухе огромными крыльями плащ, сверкающее на чудом показавшемся из-за туч солнце бритвенно-острое лезвие, растрепанные от долгой скачки волосы… и это выражение на ее прекрасном (хоть и чуточку курносом) лице — сосредоточенная радость и уверенность, что все будет именно так, как должно быть. Так, как нужно для победы.

Она приземлилась точно на спину одному падальщику, с размаху воткнула копье ему в спину (тот заискрил и неловко завалился на землю), тут же прыгнула снова, оттолкнулась ногой от дерева, с разворота срубила голову еще одному, хищно развернулась, сделала глубокий выпад — и последняя машина, разливая огнежар из перерубленных труб, пала.

Никаких маневров, никаких отвлекающих ударов. Три экономных движения, всего три — и битва закончилась.

Обалдевшие люди медленно опускали оружие. Сердце у Артека колотилось, будто перед ним был дух Праматери, а не обычная человеческая девчонка — да-да, девчонка, ведь ей, судя по всему, вряд ли было намного больше, чем Артеку! Ну, пускай на самом деле и не совсем обычная, но…

— Привет, ребята, — буднично поздоровалась она. Засунула копье в чехол, мельком оглядела на поле боя, поморщилась, увидев следы крови. — А я тут ехала мимо, смотрю — вас эти мерзкие гиены треплют. Дай, думаю…

— Охотница! — заголосил кто-то, и нестройный хор подхватил славословие. — Да снизойдет на тебя благоволение Праматери! Ты снова спасла своих нерадивых учеников!

Девушка снова нахмурилась, уже сильнее.

— Никаких «Охотниц». Меня зовут Элой. И это, парни… далеко ваша деревня? А то я с вечера на голодном пайке, и жрать хочется просто невыносимо.

* * *

Ко всеобщему удивлению, падальщиков Элой обобрала собственноручно, быстро отрезав и открутив все полезное — и тут же предложила отдать половину охотникам.

— Мне эти искровые разрядники, дурацкие кабели и прочий ширпотреб сейчас без особой надобности, — непонятно пояснила она, — только место занимает. А вот мяском я бы у ваших торговцев затарилась, да и расходные что-то убывают просто невыносимо быстро…

Она бросила оставшиеся детали в массивные мешки, притороченные к бокам ленторога. Взлетела в седло быстрым движением.

— Но-о, Фердинанд!

— А почему Фердинанд? — Артек все-таки смог выдавить из себя один вопрос, когда они уже приближались к деревне. Над крышами плавал легкий синеватый дымок, знак того, что нападений машин не было, и дела обстоят благополучно. Элой весело взглянула на него сверху, и парень стушевался. Не пристало мужчине проявлять робость, но речь-то об обычных девушках, а это же Охотница… Сама Охотница