неё из рук. Стоя на широком кресле, он возвышался над ней метра на два. В своём нелепом белом костюме-тройке. Где он вообще откопал белый костюм-тройку?

— Вкусно. Спасибо.

Ноэл потянулся за её колой, и Мэгс позволила ему сделать глоток. Как вдруг он резко отдёрнул стакан от губ и по-петушиному вскинул голову.

— Маргарет! Наша песня играет.

Мэгс прислушалась.

— Та самая?

— Потанцуй со мной. Сегодня наша годовщина.

— Не люблю танцевать в толпе.

— Да брось, что может быть лучше? Танцы — это же способ общения!

— Для тебя, — отозвалась Мэгс, толкая его в бедро. Ноэл качнулся, но не упал. — Мы с тобой разные люди.

— Я знаю, — сказал Ноэл, вздыхая. — Ты можешь есть лесные орехи. Съешь за меня одно из этих шоколадных пирожных, а я посмотрю.

Мэгс окинула взглядом стол и указала на тарелку пирожных с орехом пекан.

— Вот эти?

— Ну да.

Мэгс взяла одно из них и откусила, стряхивая крошки, которые посыпались на её платье в цветочек.

— Вкусно?

— Очень. Такое плотное. Влажное.

Она откусила ещё.

— Так нечестно, — сказал Ноэл, ещё сильнее перегибаясь через спинку кресла, — дай посмотреть.

Мэгс открыла рот и высунула язык.

— Нечестно, — повторил он. — Так аппетитно выглядит.

Она закрыла рот и кивнула.

— Доедай своё вкусное пирожное и потанцуй со мной.

— С тобой кто только не танцует, — ответила Мэгс. — Отстань.

Она взяла ещё по одному пирожному с фруктами и орехами и отвернулась от Ноэла.

В подвале у Алисии сидеть было особо негде, поэтому Мэгс часто оказывалась на полу. (Возможно, по той же причине Ноэл часто оказывался на кофейном столике.) Пони занял пуфик в углу, а Симини устроилась у него на коленях. Она улыбнулась Мэгс, и та помахала ей в ответ.

В баре совсем не было выпивки. Родители Алисии прятали всё каждый раз, когда дочь устраивала вечеринку. Барные табуреты тоже куда-то подевались, так что Мэгс попросила кого-то подсадить её и уселась прямо на стойку.

Мэгс смотрела, как Ноэл танцует. С Натали. А потом с Алисией и Коннором. А потом сам по себе, подняв руки над головой.

Мэгс смотрела, как все танцуют.

В этом подвале всегда проходили их вечеринки. После футбола и танцев. Два года назад Мэгс не знала почти никого в этой комнате, разве что Алисию. А теперь тут были только её лучшие друзья, приятели и те, кого она знала достаточно хорошо, чтобы держаться от них подальше…

И ещё Ноэл.

Мэгс доедала пирожное с орехами, глядя, как Ноэл прыгает вокруг.

Она считала Ноэла своим самым близким другом, пусть даже он так и не считал. Ноэл был её человеком.

Первым, с кем Мэгс говорила утром, и последним, кому она писала вечером. Не специально, не следуя какой-то системе… Просто так повелось. Казалось, если не рассказать Ноэлу о чём-то, то этого как будто и вовсе не было.

Они дружили с тех пор, как во втором семестре десятого класса вместе оказались в классе журналистики. (Вот в этот день им и стоило праздновать годовщину дружбы, а не в Новый год.) И вместе записались в кружок по фотографии и на занятия теннисом.

Они были так дружны, что в прошлом году Мэгс пошла с Ноэлом на выпускной, несмотря на то что у него уже была подружка.

— Конечно же, ты пойдёшь с нами, — сказал Ноэл.

— А Эми нормально к этому относится?

— Эми знает, что мы всегда в комплекте. Я бы ей, наверное, и не понравился, если бы я не был вместе с тобой.

(После выпускного у Ноэла и Эми больше не было ни одного свидания. Они не встречались достаточно долго, чтобы считать это разрывом.)

Мэгс подумывала, не взять ли ещё пирожное, как вдруг кто-то выключил музыку, а кто-то другой включил гирлянды. Алисия пробежала вдоль бара, крича:

— Уже почти полночь!

— Десять! — через несколько секунд крикнул Пони.

Мэгс огляделась в поисках Ноэла, и увидела, что он опять стоит на диване. Он смотрел на неё. Он шагнул к ней, наступив на кофейный столик, и улыбнулся, по-волчьи. Улыбка Ноэла всегда была похожа на волчий оскал: слишком много зубов. Мэгс глубоко вдохнула, на выдохе губы чуть задрожали. (Ноэл был её человеком.)

— Восемь! — крикнули все хором.

Ноэл поманил Мэгс рукой.

Она подняла брови.

Он снова помахал ей, всем видом показывая: «Давай, Мэгс!»

— Четыре!

Потом Фрэнки залезла на кофейный столик к Ноэлу и обняла его за плечи.

— Три!

Ноэл повернулся к Фрэнки и улыбнулся.

— Два!

Фрэнки широко распахнула глаза.

— Один!

Фрэнки потянулась к Ноэлу. Ноэл наклонился к Фрэнки.

И они поцеловались. 

31 декабря 2014, около девяти часов вечера

На этих зимних каникулах Мэгс ещё не видела Ноэла. На Рождество он с семьёй уехал в Дисней-ворлд.

«Тут +25, — написал он ей, — и я уже 72 часа подряд хожу с ушами Микки Мауса».

Мэгс не виделась с Ноэлом с августа, с тех пор как однажды ранним утром пришла к нему домой, чтобы попрощаться, пока отец не увёз его в Нотр-Дам.

Ноэл не приехал на День благодарения, билеты на самолёт стоили слишком дорого.

Она видела фотографии разных людей, которые он выкладывал в интернет. (Соседи по общежитию. Друзья на вечеринках. Девушки.) И они с Ноэлом переписывались. Часто. Но Мэгс не видела его с августа, не слышала его с тех пор.

Честно говоря, она не могла вспомнить его голос. Она даже не могла вспомнить, чтобы раньше вообще думала о его голосе. Был ли он низкий и громкий? Или высокий и спокойный? Мэгс не могла вспомнить, как звучал Ноэл или как он выглядел, когда не двигался. Она могла только видеть его лицо на десятках фотографий, которые всё ещё хранились в её телефоне.

— Ты же придёшь к Алисии, да? — написал он ей вчера из аэропорта, по дороге домой.

— Куда же я денусь? — ответила Мэгс.

— Круто.

Мэгс приехала к Алисии пораньше и помогла ей прибрать в подвале, а её маме — остудить шоколадные пирожные. Алисия вернулась домой из колледжа в Южной Дакоте; теперь у неё на спине красовалась татуировка в виде лугового жаворонка.

Мэгс не делала себе татуировок. Она вообще не изменилась. Осталась в Омахе, получила стипендию в местном колледже по специальности «промышленный дизайн». Бесплатное обучение. Глупо было бы уезжать.

«Что же надеть на вечеринку?» — думала Мэгс.

Сначала она примерила платье, которое всегда нравилось Ноэлу, — серое, с тёмно-красными пионами. Но ей не хотелось, чтобы он решил, будто у неё не появилось ни одной оригинальной идеи с тех пор, как они виделись в последний раз.

И она переоделась в новое кружевное платье-тунику кремового цвета, для которого у неё были припасены розово-золотые колготки с замысловатым узором.

Она стояла дома перед зеркалом и