Александр Павлович Гром Фианэль Отважная История 1. Светлая ярлинка

Посвящается моей дочери Анне

От автора

Есть такое выражение: — «Добро должно быть с кулаками». И это правильно, ибо, если Зло чувствует безнаказанность, оно тут же неминуемо сминает нерешительного и слабого. Но у моей очаровательной героини, весьма крепкие кулаки. И пользоваться она ими умеет очень хорошо. Поэтому Злу — лучше не становиться у неё на пути. Сомнёт…

ЧАСТЬ 1 Дитя

Я острый клинок,

Для врагов — урок,

Друзьям — защита,

Сталь не росой умыта.

Закалило меня Горе,

Глубокое, словно море,

Я забыла слово жалость,

Для кого-то, это малость…

На меня всерьёз обиделась тётя Ири. Даже сейчас, спустя неделю после завершения долгого путешествия к горам Высокой Короны, она разговаривает со мной сквозь зубы. И это было бы пол беды, но дядюшка Рифли тоже смотрит на бедную девочку очень косо. Только вряд ли их поведение можно назвать справедливым. Я ведь, например не сильно расстроилась из-за той основательной порки ремнём, которую мне задала тётя. А они … Они бессердечные дошли до того, что на целый месяц запретили мне покидать плато. А это суровое наказание для такой вольной пташки как я. Да и проступок мой не столь уж и тяжёл. Подумаешь, обманула их, заявив о внезапно проснувшихся родственных чувствах к деду Танобаргу и о жгучем желании его повидать. А потом по окончании пути, при всех многочисленных свидетелях плюнула ему в физиономию. Чем естественно вызвала, у неподготовленных к этому событию тёти и дядюшки самый настоящий, неподдельный шок.

— Ты, глупая, чудом осталась жива, гневно твердили они на обратном пути. — Ведь ты нанесла несмываемое оскорбление!

— Да ладно вам преувеличивать, — в конце — концов, не сдержавшись, хладнокровно ответила я. — Несмываемое, как вы утверждаете оскорбление, мой славный, любимый дедушка вполне успешно вытер кружевным, благоухающим ароматами платком.

— Ах ты гадкая, девчонка, — змеёй зашипела тётя Ири, вновь хватаясь за ремень на поясе. — Ну, я тебе сейчас устрою!

Инстинктивно закрыв руками безжалостно исполосованный зад, я тогда благоразумно умолкла. И правильно сделала, ибо с тётей Ири шутки плохи. Хм-м, проклятье, даже сейчас, по истечении стольких дней, попа давала о себе знать.

Вынужденная неволя заставила проняться острой завистью к огненно- рыжему Локи, огромному красавцу волку, вольготно рыскавшему в окрестных лесах. Он, негодяй, едва уразумев, что я наказана, тут же улизнул гулять сам. И при этом его вряд ли мучила совесть, что он, по сути, предал несчастную Фианэль. Моё мрачное настроение усугублялось отсутствием Крауга, дракона поселившегося на плато. Обычно он никогда не пропадал более чем на сутки — двое, а вот, поди, ж ты, теперь его нет уже почти неделю. Может, с ним приключилась беда? Ведь по драконьим меркам он ещё совсем молоденький. Когда я завела разговор на эту тему с дядюшкой Рифли, тот, недоверчиво покачав головой, выдал лишь одну правда длинную фразу:

— Хотелось бы увидеть существо, которое рискнёт причинить вред нашему огнедышащему чудищу!

А Крауг, между прочим, никакое не чудище, он даже наоборот, очень хороший и добрый. Гм-м, по крайней мере, по отношению ко мне, ну и понятное дело к тёте с дядюшкой. Ведь они приютили его больного немощного, лютой зимой, а потом выхаживали не жалея сил и лекарственных снадобий. Лечила Крауга правда больше тётя Ири, зато дядюшка Рифли, едва потеплело, сложил ему из камня на плато укромное, уютное логово, куда я с удовольствием бегала в гости. Ещё дядюшка придумал имя — Крауг, что на языке народа гоблинов означало — Кремень. Оно чрезвычайно подходило дракону, имевшему шкуру прочную словно камень, к тому же серовато- зелёного цвета.

В итоге размышления над проблемой привели меня к выводу, что дядюшка прав: вряд ли кто, пребывая в здравом рассудке, сунется к дракоше со злыми намерениями. А сумасшедших…Сумасшедших следует заранее пожалеть.

Мимо библиотеки, в которой я сидела с так и не раскрытой книгой в руках, прошла тётя Ири. Порой она уединялась в кабинете отца, где о нём напоминала каждая, даже незначительная деталь обстановки и висел его портрет, написанный кем- то из друзей. Однажды сдуру не постучав, я зашла туда, однако сразу же отпрянула назад. Тётя Ири плакала, положив голову на дубовый стол.

— Фианэль, девочка, — окликнула она меня, — вернись, пожалуйста.

Чувствуя отчего-то неловкость, я выполнила её просьбу и села в кресло напротив.

— Ты уже взрослая, — немного помолчав, начала она нелёгкий для неё разговор, — поэтому можешь и должна знать всё об отношениях сложившихся между мной и твоим отцом.

— О чём ты тётя? — искренне удивившись, пролепетала я. — Да вы с папой виделись всего два раза!

— У нас была ещё одна встреча — призналась тётя Ири, глядя на портрет отца с такой безысходной тоской, что у меня невольно заныло сердце. — Очень длинная встреча… Но произошла она совершенно случайно, на одном из озёр западной части континента. Твой отец путешествовал сам и налегке. Я тоже не была обременена ничьим обществом, кроме верной спутницы Мары. И случилось так, что мы прожили в охотничьей избушке целый месяц. А через год после того, Харальд Смелый с товарищами пропал… Однако об этом я узнала, уже здесь, от Рифли…

— Тётя, ты…Очень любила моего папу? — чуть поколебавшись, спросила я.

— Да, дитя моё, — она тяжело вздохнула, опустив голову, — больше жизни… И ты, наверное, осуждаешь меня?

— Нет, — я подошла и крепко обняла её, — да и с какой стати? Ведь ты заменила маленькой девочке мать. Так о каком осуждении может идти речь?

— Спасибо, родная, — обняв меня в ответ, поблагодарила она.

— Больше на эту тему мы с тётей не говорили.

Зато была другая тема, к которой мы периодически возвращались, собравшись втроём, и о которой частенько думали порознь. Речь идёт о судьбе моего отца и одной его тайне…

Тогда, появившись десять лет назад, тётя пробыла у нас едва сутки, а утром исчезла.

— Госпоже Ириндэль не понравилось у нас? — с изрядной долей обиды, поинтересовалась я у дядюшки, заметив пропажу гостьи.

— Нет, что ты, — дядюшка отрицательно покачал головой, — наоборот, ей всё здесь пришлось по душе, а особенно ты, маленькая госпожа, — и, немного помолчав, он с неохотой пояснил. — Уйти так спешно, её заставил мой рассказ, о походе господина Харальда с товарищами, в замок Уродов. Видишь ли, она решила, во