проникся одной из его идей, и вскоре воспринимал ее, уже почти как свою.

   "Целитель" во многом и был его детищем! Аркадий набросал общую концепцию, разработал медицинские методики, каким-то образом сумел заручиться поддержкой маститых врачей и организовать клинические испытания, а вся техническая часть легла на плечи Дениса. Тяжелая это была ноша! Долгие месяцы каторжного труда, когда в состоянии выжатого лимона он глубоким вечером покидал здание института. Сил дожидаться автобуса уже не было, и домой добирался на такси. Благо, что стоило это около рубля, по тем временам деньги уже небольшие. Случались дни и даже недели отчаяния, когда он чувствовал себя полным бездарем и неудачником. Но были и озарения, приходившие, как правило, посреди ночи. После чего, с трудом дождавшись утра, он наспех завтракал и бежал на работу. Опасаясь за его здоровье, супруга требовала прекратить эти игры в трудоголика. Практичный ум и женская интуиция подсказывали ей, что наступают тяжелые времена, и любимое занятие мужа скорее загонит его в гроб, чем обеспечит семье достойное существование. С занудным постоянством она заводила разговоры о смене работы. А один раз через подругу даже выхлопотала для него место в банке. От предложения Денис гордо отказался. Разве мог он на полпути бросить свой 'Целитель'! Ведь, казалось, что детищу его уготовано блестящее будущее. Но не это было главным. Одна из ипостасей свободы - радость творчества, еще владела тогда его душой. Словно звезда, указующая путь беглому каторжнику, она мерцала на холодном и чистом небосводе, пока он, влача кандалы жизни, продирался сквозь топи и буреломы...

   Вернувшись домой, Денис застал супругу на кухне. Она неподвижно глядела в окно, будто жена рыбака, высматривающая на штормовом горизонте парус. Услышав его шаги, даже не обернулась. Денис подошел и положил руки на плечи. Сделав неубедительную попытку освободиться, она обмякла и подалась назад. Несколько минут они стояли обнявшись. В молчании прощали друг другу взаимные обиды, несбывшиеся надежды, суетный мелочный ад, в который превратили свою жизнь. Склонившись, Денис целовал завиток волос над ее ухом, а в голове крутилось еще одно воспоминание:

   Уже через год после объявления всеобщей свободы, стало ясно, что с надеждой запустить "Целитель" в серию надо проститься. В водоворотах смутного времени первым исчез Аркадий. Иногда он звонил, радостно сообщая о каких-то своих новых проектах. Обещал пригласить, когда дело наберет обороты. Но хорошо зная бывшего напарника, Денис как-то не очень верил. Тем временем ветер перемен одного за другим уносил куда-то в новую жизнь его коллег по работе. Денис был одним из немногих, кто еще продолжал цепляться за звание инженера, и не оставлял попыток организовать производство своего изобретения. А между тем денег уже не хватало даже на еду. Из пропахшего нафталином бабушкиного сундука вылез забытый там с сороковых годов призрак голода и, скаля гнилые зубы, встал у порога. Денис хорошо помнил вечер, когда они с женой пересчитывали на кухне последние копейки, и вдруг сквозь серую пелену безысходности, в квартиру прорвался звонок из другой более счастливой реальности.

   Старый приятель приглашал несколько дней поработать у него в коммерческой палатке. Его постоянный напарник ушел в запой, а управляться одному в бойком месте было сложно. На этот раз Денис и не думал отказываться! Уже на следующее утро нагруженные тяжелыми сумками они с приятелем двигались к метро от оптового склада. Палатка располагалась на одном из многочисленных в то время рынков. Торговали в основном поджаренными на гриле сосисками и кофе, бойко шла водка в разлив. Основной контингент покупателей состоял из обосновавшихся по соседству челноков. Так Денис оказался в чуждой ему среде, на которую раньше взирал свысока. А уж в роли продавца водки в разлив он для себя никак не мыслил! Но тогда все это было, как глоток свежего воздуха, после ставшего похожим на склеп института. Он быстро освоился с новыми обязанностями. Крутясь как юла, успевал жарить сосиски, разливать стопки, считать деньги и давать сдачу. На второй день с ним уже здоровались и шутили, а торгующая по соседству розовощекая уроженка города Владимира, заказывая кофе, строила глазки. И было приятно чувствовать себя своим в этой компании. Но особенно радостным стало возвращение, когда, только переступив порог, он под изумленным взглядом супруги достал заработанные честным коммерсантским трудом купюры. Они тут же вдвоем отправились на ближайший продуктовый рынок. Переходя от палатки к палатке, радовались уже от того, что могут себе хоть что-то позволить. А когда вернулись домой, Денис извлек из рюкзака еще один трофей - купленную у приятеля по оптовым ценам бутылку "Амаретто". Впервые за много месяцев они устроили себе маленькую пирушку. За окном хмурилась осень девяносто третьего, а они смаковали вкус красивой жизни, радовались тому, что нужда хоть на время ослабила хватку, мечтали, что все наладится, и, наверное, были почти также счастливы и свободны, как в тот далекий вечер на балтийском побережье...

   Прошло два дня. Странная встреча в парке, прибор, напомнивший ему о былых амбициях, постепенно стали забываться. Рабочая суета вытеснила все чувства кроме усталости и желания, чтобы быстрей наступил вечер пятницы. С каким-то отчужденным удивлением Денис вспоминал, как во времена разработки "Целителя" ненавидел выходные. Теперь же, казалось, что он ждет их, начиная с утра понедельника. В субботу он провалялся в кровати до одиннадцати, слыша сквозь сон, как жена напутствует уходящую в институт дочь. Поднявшись в двенадцатом часу, нашел на кухне записку, остывший омлет и бутерброды. Заварив кофе, он сел у окна и неторопливо смаковал свой завтрак. Пока жена не вернулась из парикмахерской и не мобилизовала на домашние работы, можно было насладиться блаженной праздностью. Он рассеянно глядел во двор, где поздняя осень все еще не могла разродиться первым снегом, и мысли, не желая ни за что цепляться, скользили по верхушкам предметов. И вдруг телефонный звонок ворвался в уютный мирок кухни. Узнав голос Лени Голованова, Денис почему-то не удивился. Та странная встреча в парке уже настроила на ожидание перемен. И даже появилось мистическое ощущение, что где-то в иных сферах пришли в движение незнакомые науке силы, вознамерившиеся изменить ход его судьбы.

   После дежурных вопросов о делах, семье, и здоровье. Леня быстро перешел к главному: